«А может быть, он просто не хотел, чтобы рядом с зебрами защищающими дом, находились пони?».
Из всех наших солдат, путем тренировочных стрельб были выбраны бойцы, наилучшим образом подходящие на роль снайперов. Они получили артефактное оружие, специальные патроны, (в которые были заключены элементали воздуха или огня), а затем поступили в распоряжение инструкторов. Их целью должны были стать офицеры старшего и среднего звена, координирующие все действия армии Республики.
(Отступление).
Утреннее небо затягивали серые тучи, превращающиеся в сплошной плотный покров. Пегасы и зебрасы трудились изо всех сил, создавая преимущество летунам Зебрики, над воздушными силами противника, становящимися почти что беспомощными, попадая в зону низкой видимости.
Цезарь стоял на деревянном помосте, перед стройными рядами своих воинов, закованных в броню и вооруженных самыми лучшими мечами и артефактами, которые только сумели создать и добыть их чародеи. За спинами зебр, зони, грифонов и чейнджлингов, ровным сиянием светился купол щита Нового рима…
А в десятке километров от столицы Зебрики, стоя на броне танка, взирал на колонны бойцов Республики, старший генерал Тореро. Он разделил свою армию на три почти равные части, намереваясь начать одновременную атаку с трех разных направлений, дабы растянуть силы защитников.
Почему же минотавры не окружили Новый Рим кольцом? Город оказался достаточно огромным, дабы такое действие слишком сильно ослабило самих двурогих. Растягивать же фронт, при этом рискуя собрать абсолютно все заготовленные ловушки, командование посчитало нецелесообразным.
«Лучше уж прорвать защиту в трех точках…».
Подняв голову к небу, Цезарь втянул ноздрями прохладный влажный воздух, после чего вернул внимание молчаливому воинству, ожидающему последнего напутствия от своего предводителя. Позолоченный доспех, поверх которого был надет алый плащ, четко выделялся на черно-сером фоне, с примесями грязно-зеленого и коричневого.
— Друзья мои. — Слова, при помощи духов ветра, эхом разносились над строем воинов, позволяя расслышать мельчайшие интонации голоса даже тем, кто находились в последних рядах. — Сегодня, в этот тяжелый для Зебрики день, я гляжу на вас и в моей груди поднимается гордость. Передо мной стоят не зебры, грифоны, зони и чейнджлинги… передо мной стоит единый, сильный и гордый народ, сумевший пройти через испытания, которые и в страшном сне не снились жителям иных государств… Но разве же мы сломались? Разве тяготы и лишения сокрушили наши волю и стремление к светлому будущему?!
Рокот двигателей самоходок, словно музыка для ушей генерала, заполнял тягостную тишину. Минотавры готовились к решающему рывку, борясь с волнением и скопившейся за время перехода усталостью.
Тореро включил микрофон, встроенный в шлем его брони и перешел на открытый канал связи, дабы его слышали абсолютно все солдаты великой армии Республики:
— «Соратники. Вместе с вами мы прошли долгий путь, пролили море чужой и своей крови, познали радость побед и горечь поражений. Каждый день, каждым своим действием, мы приближали окончательную победу над трусливым и бесчестным врагом. Зебры привыкли бить из темноты, нападать со спины и убегать словно крысы… Но теперь им некуда бежать!».
Мертвенную тишину над воинством Зебрики, нарушали лишь звуки могучего голоса Цезаря, который распалялся с каждым словом все больше:
— Мы прошли через кровавую гражданскую войну; нас не испугали зверобоги, которых спустили с цепи маги гильдии шаманов; долгие годы мы сдерживали натиск сразу двух армий, одну из которых в итоге уже разгромили! Так ответьте же мне: нам ли бояться сражений?
В разнобой зазвучали пока что редкие возгласы одобрения, но даже этого было достаточно, чтобы разрушить атмосферу всеобщей подавленности…
— «Крысы загнаны в их логово и теперь, нам осталось выжечь очистительным огнем это гнездо скверны, тысячи лет пропитывающей своими миазмами благословенную землю, столь необходимую для нашего народа. Однако же, не стоит расслабляться и забывать, что загнанная в угол крыса, дерется вдвое отчаяннее…».
Монолог генерала слушали все, прекратив на время личные разговоры и отвлекаясь от тягостных дум…
— Этот враг пришел на нашу землю… на землю наших предков, обагренную кровью десятков поколений, сражавшихся за лучшую судьбу для своих потомков. — Взгляд жеребца в алом плаще, прошелся по напряженным мордам слушателей, в любой момент готовых сорваться. — Мы не хотели этой войны. Мы не любим воевать, но умеем это делать! Сегодня, за нашими спинами Новый Рим, а в нем братья и сестры, дети и родители, любимые и просто друзья, которые не могут поднять оружие, чтобы защитить себя от врага. лишь мы, я и вы, стоим между кровожадными убийцами и будущим нашего народа. Лишь от нас зависит, увидят ли потомки то самое светлое будущее, о котором мечтали предки, или же их судьбой станет смерть под клинками двурогих ублюдков! Скажите мне, имеем ли мы право отступить?
Десятки голосов ответили: «Нет!».
— Скажите мне: имеем ли мы право проиграть?!
Сотни голосов ответили: «Нет!».
— Скажите мне: имеем ли мы право умереть?!
Тысячи голосов, сотрясая воздух и заставив содрогнуться землю, громогласно взревели: «Нет!».
— Тогда, братья и сестры, говоря не как Цезарь, а как любящий жеребец и отец, я заявляю: мы обязаны победить и мы победим!
Многотысячный хор голосов, словно гром разнесся над землей. Зебры и зони стучали копытами, грифоны потрясали оружием, чейнджлинги поддерживали общий настрой, хоть для них это и было только игрой…
— «Тысячи наших братьев погибли на этой земле, приближая сегодняшний день, и вот нам осталось сделать последний шаг. Зебры готовы к бою и ждут нас. Они жаждут подороже продать свои жизни, впервые с начала войны выйдя на честный бой. Что же, мы окажем им честь… Честь умереть под нашими мечами! За Республику, за тех кого уже нет среди нас и за тех, кто ждет на родине — МЫ ПОБЕДИМ!».
На последних словах, сотни тысяч сжатых бронированных кулаков, взметнулись к пасмурному небу, а в эфире внутренней связи, прозвучал хор голосов:
— «Во славу Республики!».
Двенадцать «китов» неспешно подплывали к «Городу мастеров», неся на своих спинах железные ящики, в которых находились продукты для жеребят и кобыл, частично эвакуированных из столицы, на случай если оборона Нового Рима, не выдержит натиска минотавров. Члены экипажей этих живых воздушных шаров, состояли целиком из зебр, среди которых были лишь три биоманта, которые и управляли полетом, задавая транспорту направление.
— Вы опоздали на шесть часов. — Заявил черно-синий зебрас, опустившись на флагманского «кита». — Скажите «спасибо», что ни гранд-магистра, ни командующей Тантры, сегодня здесь нет.
— В пути возникли сложности. — Уклончиво отозвался капитан, отводя взгляд в сторону от собеседника. — Куда нам садиться?
— На вторую площадку. — Отозвался летун, а затем вспомнив что зебры в этом поселении бывают не часто, махнул крылом. — Следуйте за патрульными, они покажут место.
Солнце весело светило над городом зони, живые воздушные шары медленно снижались к земле, а в контейнерах из-под продуктов, своего часа дожидался смертоносный груз…
(Конец отступления).
БУРЯ 3
Никаких переговоров и предложений сдаться, перед началом сражения так и не произошло, что впрочем не сильно нас расстроило. Минотавры решили начать наступление с обстрела из артиллерии, выведя вперед орудийные платформы, танки и трехколесные самоходки, на что мы ответили резонансными заклинаниями, а так же выстрелами из более примитивных и менее многочисленных пушек, отправляющих в полет снаряды в оболочках из противомагического металла.