Услышав эти слова, солдат Гривуса фыркнул, выражая свое отношение к двум кобылам и их благонадежности.
— Ваши предложения? — Обращаюсь ко всем легионерам сразу. — Учтите, что если мы не сможем договориться по хорошему, меня устроит и разговор «по плохому».
— Командующий об этом узнает. — Пригрозил черно-белый жеребец.
— Не сомневаюсь. — Изображаю пожатие плечами. — Я сам расскажу ему о том, как переданные под мое начало солдаты, самым наглым образом игнорировали приказы и своими действиями стремились сорвать выполнение плана.
В воздухе повисло напряжение, готовое в любой момент смениться взрывом действий. Мои охранницы-надзирательницы, как-то незаметно оказались с боков от легионеров, переподчиненная нежить тем временем собиралась в кольцо окружения, лич готовился своим телом принять первый удар, (лучшее, на что он был пригоден по моему мнению). Четверка воинов в алых плащах, встав плечом к плечу, всем своим видом показывали желание выхватить оружие и порубить на кусочки ненавистного «повелителя смерти».
«Какие взгляды. Даже удивительно, почему они не попытались напасть раньше, когда вокруг не было „моих“ умертвий».
— Гхм. — Крылатый зони подпрыгнул и завис в нескольких метрах над землей. — Так мне что передать Гривусу?
— Выполнение задачи происходит строго по плану. — Отвечаю, разрывая контакт взглядов с лидером легионеров. — Бойцы поддержки возвращаются в лагерь… в их услугах я более не нуждаюсь.
— Ты об этом еще пожалеешь… некромант. — Процедил сквозь зубы черно-белый жеребец, имя которого почему-то не задержалось в моей памяти.
— Как будем выходить на связь? — Невозмутимо продолжил разговор летун.
— Если все получится, то я сам вернусь к лагерю. — Продолжать мысль не стал, давая собеседнику самому додумать правильный вариант.
— Удачи. — Пожелал зебрас, взмахом крыльев подбрасывая себя вверх, а затем унесся в сторону лагеря.
— Зони. — Фыркнул кто-то из легионеров, и его неразборчивым бормотанием поддержали товарищи.
— Может быть вам выделить сопровождение? — Задаю вопрос исключительно ради приличия, уже зная ответ который получу.
— Оставь себе. — Черно-белый жеребец мотнул головой, резко развернулся и зашагал прочь. — Желаю тебе убиться здесь и захватить с собой как можно больше других уродов.
Нежить послушно расступилась перед легионерами, позволяя им выйти из кольца окружения. Вряд ли конечно шестиногие костяки, собранные кое-как из частей разных скелетов, смогли бы стать серьезной угрозой для опытного воина в бою один на один, но в моем распоряжении их было несколько десятков.
— Это нанесет заметный удар по твоей репутации. — Заметила Астрал, когда мы остались одни.
— Не важно. — Отмахиваюсь от слов кобылы. — Все равно они уже выполнили свою задачу, позволив нам беспрепятственно покинуть пределы лагеря. Наш посыльный же, опишет Гривусу данное происшествие со своей точки зрения, а значит предателями решившими примкнуть к врагу, нас выставить уже не получится.
— Ты так уверен в этом крылатике? — Удивилась Астрал.
— Если вы не заметили, большинство зебр — расисты. — Позволяю усмешке прозвучать в голосе. — Но почему-то мало кто задумывается, что работает это в обе стороны.
— Хм? — Охранница вскинула брови, мордочкой выражая вопрос.
— В конфликте между зеброй и зони, если не затрагиваются личные интересы, зони примет сторону другого зони. — После короткой паузы добавляю. — Исключения только подтверждают правила.
— Рискованно. — Заметила Астрал. — Кто знает, что творится в голове у этого летуна.
Молча пожимаю плечами и поворачиваюсь к новоявленному личу:
— Рассказывай подробно о том, кто принимает экзамен, какие у него силы и особенности. Сколько охраны и других наблюдателей, меня тоже интересует.
(Отступление).
В лагере мастера Гангрена, царили покой и тишина, как и положено уважаемому «повелителю смерти». Вынужденный заниматься молодежью, вместо того что бы охотиться на друидов, он решил потратить время с пользой и занялся повышением образованности. Пусть получение звания магистра, ему не светило ни при жизни, ни после смерти, это не мешало мечтать о могуществе и стремиться к нему.
Взятые с собой книги и свитки, заняли объем двух сундуков, что благодаря костяным паукам, совершенно не доставило проблем при транспортировке. Сам уважаемый член гильдии некромантов, предпочитал путешествовать в собственной карете из вороненой стали, укрепленной рунами и зачарованной костью. В движение же передвижную комнату приводил крупный костяной ящер, имеющий сразу шесть лап.
После прибытия на место проведения экзамена, (находящееся на спорной территории, за которую с самого начала войны велись ожесточенные бои), ученики поспешили разбрестись по выделенным секторам, а их наставник начал обустраивать быт. Личи из свиты подняли толпу низшей нежити и организовали охранный периметр, костяные пауки установили шатер внутри которого расстелили ковры и разложили мягкие подушки.
«И кто только распустил слух, что некроманты предпочитают селиться в склепах и подземельях?».
Лежа на постели из одеял и маленькими глотками отпивая из золотой чаши вкуснейшее вино кроваво-красного цвета, размышлял про себя тучный жеребец преклонных лет, при этом не забывая перелистывать страницы старого фолианта, за годы подготовки к становлению немертвым магом, изученного вдоль и поперек. За оставшееся до ритуала время, он собирался насладиться всеми удовольствиями, доступными живой плоти, не ограничивая себя стереотипными представлениями простонародья.
«По мнению этого стада, рожденного что бы жить и умереть в грязи, друиды должны жить в лесах а шаманы в храмах, день и ночь сидя в медитациях и лишая себя всяческих благ… ха-ха».
На морде мастера появилась тонкая улыбка. Он никогда не позволял себе опускаться до грубого хохота во весь голос, словно какой-то деревенский увалень, а выражал эмоции максимально сдержанно. Все же свое превосходство перед низшими, следовало демонстрировать всегда и везде, даже если единственными свидетелями являются мертвые слуги, некоторые из которых были врагами, а другие бывшими коллегами.
Полог шатра колыхнулся и в освещенное теплым желтым светом помещение, вошел лич из стражи внешнего периметра. Это был высокий тощий жеребец, тело которого облегала броня из магического серебра, а в пустых глазницах полыхало алое пламя. Когда-то кандидат на звание мастера, позарившийся на чужую собственность и получивший вызов на дуэль, теперь был лишь рабом, но и после смерти не смирился со своей участью, (что выражалось в цвете глаз, буквально излучающих ненависть).
— Владыка Гангрен. — Немертвый раб, покорно склонил голову в поклоне хозяину. — Прибыл один из ваших подопечных. По его словам, рожденные в грязи осмелились напасть на высших, используя алхимический огонь уничтожили поднятых мертвецов. Сам он сумел отступить, что бы предупредить вас об опасности.
«Жалкий неудачник, наверняка наткнулся на банду мародеров, а теперь придумывает отговорки и ищет защиты. Да вместо всех этих „юных дарований“, легче и эффективнее использовать одного моего раба».
— Проводи меня к бедняжке. — Закрыв книгу и отставив в сторону опустевшую чашу, мастер поднялся на ноги. — Надеюсь он не пострадал в битве? Да как эти твари вообще посмели поднять копыто на высшего!
Образ, отыгрываемый на публике десятилетиями, настолько прочно прижился к личности, что некоторые фразы теперь вырывались совершенно непроизвольно. Иногда некромант ловил себя на мысли, что находится внутри куклы, действия которой направляет, наблюдая за внешним миром из своеобразного кокона.
Неживой слуга, не проронив ни единого лишнего слова, дождался пока хозяин накинет черную мантию, после чего медленно направился к краю лагеря.
— Вы заставили малыша дожидаться меня так далеко? — Деланно ужаснулся Гангрен, мысленно ругаясь из-за того, что ему приходится тащиться ночью так далеко, что бы встретить мелкого неудачника.