ОН зделала очень глубокий вздох, и его спина изогнулась в немой агонии. Оливер держал неподвижно свою руку на лбу Мирнина. Его глаза были плотно сжаты от концентрации, и Мирнин слабо корчился пытаясь, без особого успеха вывернуться. он без движения рухнул обратно на подушку, его грудная клетка то поднималась то опускалась, Его кожа всё ещё выглядела как полированный мрамор с прожилками холодно голубого, его глаза опять стали живыми.
И сумасшедший. И голодный.
Он сглотнул закашлялся, сглотнул опять и постепенно сумасшедшие огоньки в его глазах погасли. Он выглядел усталым и смущённым и страдал от боли.
Оливер со стоном протяжно выдохнул, и попытался встать. Он не смог. Он на половину поднялся, затем пошатнулся и упал на колени, схватившись одной рукой за ручку дивана для опоры. Его голова и плечи опустились, почти так как будто он плакал или задыхался, Клер не могла представить что-бы Оливер-Оливер— делал на самом деле, хотя-бы одну из этих вещей.
Никто не пошевелился, Никто не прикоснулся к нему, хотя некоторые из вампиров обменялись взглядами, которые нельзя было понять.
Он болен, подумала Клер. Это болезнь. Это даётся им труднее и труднее-концентрация, делать вещи которые они всегдавоспринимали как само собой разумеещееся, как создание других вампиров. Или оживлять их. Даже Оливер, который не верил в болезнь … даже он начинал сдавать.
И он знал это.
Помоги мне подняться в конце концов прошептал Оливер. Его голос звучал слабым и прерывающимся. Клер схватила его руку и помогла ему медленно и болезлено подняться, он двигался так как будто ему было тысяча лет от роду, и он чуствовал каждый прожитый год, Один из вампиров молча предложил стул, и Клер помогла ему на него опуститься.
Оливер опёрся локтями на колени и спрятал своё бледное лицо в ладони, Когда он начал говорить он тихо произнёс, оставь меня.
Спорить не казалось хорошей идеей, Клер отступила назад и вернулась к Мирнину, к дивану.
Он моргал всё ещё уставившись на потолок. Он медленно скрестил свои руки на животе, но больше не двигался.
«Марнин?»
Присутствую, произнёс он, как из далека. ОН очень тихо захихикал, затем вздрогнул. Больно смеяться.
Да, мм— мне жаль.
Жаль? Небольшая морщинка, буквой V залегла между бровями Мирнина, затем разгладилась. А, что проткнула меня.
Я…ах….даа. Она знала какова была бы реакция Оливера, если она что-то подобное сотворила бы с ним, и итог не был-бы приятным. Она не знала что может сделать Мирнин. Просто оставалась достаточно далеко, на всякий случай, что-бы её не было так уж легко схватить.
Мирнин просто на миг закрыл глаза и кивнул. Сейчас он выглядел старым, уставшим, как Оливер. Я уверен что это к лучшему, произнёс он., Возможно вам нужно было оставить кол на месте., В конце концов это было бы лучше для всех. Я бы просто— угас. Это сравнительлно, не очень больно.
Нет! Она сделала шаг ближе к нему. затем другой. Он выглядел таким— побеждённым. Мирнин не нужно. Ты нам нужен.
Он не открыл глаза, но слабая улыбка изогнула его губы. Я уверен что ты так и думаеш, но у тебя сейчасесть то что тебе нужно. Я нашёл для тебя лекарство, Клер. Кровь Бишопа. Время позволить мне уйти. Слишком поздно для меня.
«Я не верю в это.»
На этот раз его прекрасные тёмные глаза открылись и изуччали её с холодной интенсивностью, Я вижу что не вериш, произнёс он. Так это или нет, разумно ли это предположение, это совершенно другой вопрос. Где она?
Он спрашивал об Амелии. Клер бросила взгляд на Оливера, всё ещё сгорбленого, всё ещё страдающего от боли, Никакой помощи. Она нагнулась ближе к Мирнину, Хотя она знала что нет никакой возможности что её не услышат другие вампиры. Она-я не знаю. Нас разделили. Последнее что я видела, она и Бишоп боролись с друг другом.
Мирнин сел это не было то обычное плавное контролируемое движение вампиров, если подумать они отрабатывали его три или четыре человеческих жизни, ему пришлось поднимать себя медленно и болезненно, и Клер было больно на это смотреть. Она подставила свои руки под его плечи что-бы поддержать его, Его кожа на ощупь была всё ещё мраморно холодной, но не мёртвой, Было трудно определить в чём было отличие— может это были мускулы под кожей, напряжённые и опять живые.
Мы должны найти её, произнёс он. Бишоп не перед чем не остановиться что-бы заполучить её, если уже не получил, Поскольку ты в безопасности и далеко, она отступит. Амелия дерётся как партизан. Это не похоже на неё, драться в открытую, не против своего отца.
Мы никуда не идём, произнёс Оливер, не отнимая рук от лица. И ты тоже Мирнин.
Ты поклялся ей верности.
Я недавал никаких клятв мёртвым, сказал Оливер. И пока я не увижу доказательства того что она выжила, Я не пожертвую своей жизнью или жизнью любого другого в безплодной попытке спасти её.
Лицо Мирнина исказилось в презрении. Ты не изменился. произнёс он.
Как и ты, дурак, пробормотал Оливер. Теперь заткнись, моя голова раскалывается.
Ева наливала выпивку за стойкой, одетая в форменный чёрный ниже колен передник. Клер устало опустилась напротив, на барный стул. Вау, произнесла она. Ха, вернулась в старые добрые времена?
Ева сделала кислую мину, когда со стуком ставила моку перед своей подругой, Да, и не напоминай, произнесла она. Хотя. я должна сказать. что мне не хватало Монстра.
Монстра?
Ева любовно погладила большую блестящую кофеварку экспрессо, рядом с ней, Монстр, встречай Клер. Клер встречай Монстра. Он действительно милый, но вам нужно знать его заскоки.
Клер протянула руку и тоже погладила машину. Приятно познакомиться, Монстр.
Хей. Ева схватила её запястье, когда она попыталась отдёрнуть руку. Раны? Кто это тебя?
Хватка Амелии проступила синими пятнами на её запястье, как примитивная татуировка. Не бесись, у меня нет следов от укуса, или чего либо такого.
Я буду беситься если я захочу, пока сдесь нет Майкла, я вроде как-..
Кто, моя мама? Отрезала Клер, и сразу же об этом пожалела. И почуствовала вину совершенно по другому поводу. Я не имела в виду-..
Ева отмахнулась. Хей если ты не можеш искрить в день вроде этого, тогда когда-же? Между прочим твоя мама в порядке, потому что я знаю каков будет твой следующий вопрос. Пока уроды Бишопа, не смогли вырубить телефонную сеть, так что мы оставались на связи. пока ничего серьёзного сдесь не происходило, кроме серьёзного кофейного производства. Всё-же стационарные линии мертвы. Так-же как и интернет. Тоже радио и телевиденье.
Клер посмотрела на часы, Пять утра, Два часа до рассвета, больше или меньше— возможно меньше. Это казалось как вечность.
Что ты собираешся делать утром? Спросила она.
Хороший вопрос. Ева протёрла стойку. Клер потягивала сладкий шоколадный комфорт мокки, Когда ты что нибудь придумаеш. дай нам знать, потому что прямо сейчас, я не думаю что у кого-то есть хоть какие-то идеи.
К счасть, ты ошибаешся, произнёс Оливер. Он казалось появился из неоткуда-Боже, разве Клер не ненавидела это! — как он сидел на стуле рядом с ней. Казалось что он почти вернулся внормальное состояние, но был очень усталым. в его глазах пролегла тень, которую Клер не помнила что-бы видела прежде. Есть резервный план. Удаление Амелии с поля битвы, ж это удар, но не поражение. Мы продолжим, как — бы она того хотела.
Да? Ты хочеш нам расказать? Спросила Ева. Заслужив этим холодный взгляд. Да, я так не думаю, Вампиры, на самом деле не все хотят делиться, хотя — бы, во первых пока это им не на пользу.
Я скажу вам то что вам необходимо знать, тогда когда вам нужно будет это знать, сказал Оливер, подай мне один из пакетов из переносного холодильника.
Ева посмотрела на свой передник. Ах, я прошу прошения, где здесь сказано что я сдесь прислуга? Потому что это точно не я.
Клер на секунду затаила дыхание, потому что выражение лица Оливера было убийственным, и она видела красный свет, как угли затухающего костра, светящиеся в глубине его глаз.
Потом он моргнул и просто сказал. Пожалуста Ева.