Часть первая
ГНИЮЩИЙ ПЛОД
Глава первая
СКАЗИТЕЛИ
В небе звучала громкая музыка - музыка заката. На западе сверкала стена чистого красного янтаря, сквозь которую проходило солнце. Остальная часть неба имела дымно-розовый цвет, подобный аромату мускуса. Земля теряла строгость своих очертаний: возвышенности, низины и обширные дюны растворялись в воздухе. Тем не менее на земле тоже гремела музыка. Музыка больших и малых барабанов, колокольчиков и труб; слышались голоса, крики, скрип колес и топот шагов. А когда необъятное небесное светило погасло, внизу зажглась масса огоньков. Все они двигались, и все - в одном направлении. Музыка садящегося солнца и музыка земли текли вместе к западу.
- Куда вы идете? - спрашивали путников на больших дорогах, на узких тропинках, на границе пустыни и оазисов, у деревенских оград. - Куда вы идете с такими песнопениями?
И в ответ звучала песня:
- Мы направляемся в Белшевед, поклониться богам.
Вопрос и ответ являлись призывным сигналом для тех, мимо кого проходила процессия. Люди прекращали покупать и продавать, бросали сельскохозяйственные работы, переставали ссориться и заниматься любовью. Они вливались в движущуюся массу паломников, добавляя к ней свою музыку и новые огни. Танцуя под грохот барабанов, семь тысяч человек шли через пустыню к таинственному Белшеведу. И это была лишь одна процессия из многих.
Когда зашло солнце, паломники остановились, но звуки музыки не затихли. Под этот аккомпанемент люди разбили огромный лагерь. Загорелись костры. Разбросанные по пескам, они напоминали упавшие с солнца капли огненного дождя. Запахи жарящегося мяса и пекущегося хлеба наполняли воздух вместе с мелодиями и светом огней. В лагере не устанавливались какие-нибудь особые порядки. Ведь здесь не было и намека на существование обмана или злобы. Никто не выставлял охрану. Какой смысл? Религиозный порыв вел этих танцующих людей через пустыню. Их не пугал ни ночной холод, ни жуткие завывания голодных хищников. А грабители и злодеи долго в такой компании не задерживались.
Небо тускнело, становясь бледно-синим, как пепел цветов. Зажглись звезды. Из пустыни появился человек, высокий и худой. Он тихо, словно пантера, пробирался мимо шатров и костров.
В сумеречной темноте какая-то девушка, стоя на коленях, кормила трех или четырех черных овец. Она подняла голову и посмотрела вслед мужчине. Когда из шатра вышла ее рыжеволосая сестра, девушка кивнула в сторону удалявшегося человека.
- Смотри, Зарет, он опять здесь.
- И правда, его ни с кем не спутаешь, даже со спины, - отозвалась сестра, и ее глаза засветились, словно огоньки. - Он идет, как король.
- Но с ним нет ни слуг, ни охраны.
- Может, такому, как он, они не нужны.
- Но кто хоть раз видел, чтобы он появлялся среди нас днем?
Рыжеволосая девушка подумала: "Я бы не отказалась встретиться с ним и ночью". Ей предстояло выйти замуж за своего двоюродного брата, которого она никогда не видела. Она закрыла глаза, представляя незнакомца своим женихом.
Но к тому времени незнакомец в чернильном плаще уже скрылся с их глаз. Хотя другие все еще видели его, смотрели ему вслед и сонно шептали:
- Кто это?
- Кто-нибудь видел его при свете дня?
- Я видел его при лунном свете.
- Может, это призрак или дух?
- Возможно, если они бывают такими же красивыми, как он.
Другие отзывались о нем менее восторженно.
- Вон идет черный человек. В таком путешествии, как наше, не должно быть недовольных, а он, я думаю, решил перессорить нас.
- Сколько лет я ходил в Белшевед - никаких проблем не было, ни у кого ничего не украли ни разу. А теперь... Третьего дня ночью черная коза моего кузена исчезла из загона. Нашли только кости...
- Он осторожен, как убийца.
- Он бродит, как тень.
Лишенные изящества говорили:
- Он слишком изящен, чтобы быть честным.
Те, кто не выдался ростом, утверждали:
- Он слишком высок, чтобы ему можно было доверять.
А наделенные интуицией вздрагивали, хотя и не знали почему.
Когда незнакомец проходил по лагерю, происходили необъяснимые вещи. Домашняя птичка проклевала прутья своей клетки. Три ночи подряд она принималась старательно долбить их клювом, когда мимо проходил незнакомец, и наконец вылетела из клетки. Через отверстие в шатре птичка ринулась за человеком в темном плаще и стала порхать вокруг него. Не замедляя шага, он протянул руку и взял птицу.
У незнакомца была особенная рука, выразительная и сильная, с очень длинными пальцами. А ногти - как у могущественного властителя, который проводит свою жизнь в праздности, тоже довольно длинные, но не заостренные, а ровно обрезанные, и каждый помечен серебряным крестом.
Птичка затрепетала в этой прохладной и нежной руке и пристально посмотрела в лицо повлекшего ее за собой человека - лицо, едва различимое за складками плаща. Через мгновение крошечная птичка уже парила в темнеющем небе. Казалось, что она почувствовала себя орлом или какой-то огромной мифической ночной птицей. Она бросилась к небесному своду со страстным воодушевлением, пожалуй, слишком сильным для ее слабых крыльев.
Нечто похожее произошло с черной козой. Она рогами продолбила дыру в стенке своего загона и последовала за незнакомцем в пустыню, где к ним подкрался лев. Увидев человека в Плаще, лев распростерся на песке и стал кататься на спине, урча и мурлыкая, как огромная кошка. Но когда человек ушел, лев вспомнил о козе и немедленно повернулся к ней, чтобы убить и съесть. Человек обернулся и бросил через плечо один-единственный взгляд. Его глаза, появившись на мгновение из подобного ночи плаща, блеснули, как две черные звезды, с жестокой жалостью, ироничным сочувствием и безжалостным сожалением.
На песке перед шатром стоял бурдюк с вином. Когда тень незнакомца упала на него, из бурдюка вылетела пробка. Он опрокинулся, и вино пролилось, напоив песок.
Тощая собака завыла без видимой причины и забилась в подушки на хозяйской постели.
Механическая кукла, которая в течение нескольких лет не двигалась, внезапно принялась ходить вперед и назад.
Роза в цветочном горшке ни с того ни с сего сбросила все свои лепестки.
На сухой ветке в охапке, приготовленной для сожжения, вдруг набухла почка.