Её огромная голова с ужасными ядовитыми клыками чуть не упиралась в притолоку. А блестящая тёмная кожа почти сливалась с темнотой помещения, делая её практически незаметной в полумраке. Двумя жуткими огоньками горели лишь её ужасные глаза.
И горе было тому, кто видел эти глаза перед собой…
*********************************
Глава 22
Глава 22.
- Мара, дочь моя, ты, как всегда появляешься незаметно, - на суровом лице старца появилась тень улыбки, и оно сразу немного смягчилось.
- Это мне часто помогает. И очень мешает моим врагам.
Огромная змея бесшумно скользнула в зал, а затем вдруг неожиданно резко повернулась вокруг себя. Снова сверкнуло короткое сияние и когда оно рассеялось вместо ужасной твари посереди зала осталась стоять молодая черноволосая девушка с удивительно холодным и властным взглядом.
Пышнотелая красавица с потрясающе обольстительными женскими формами, которые не скрывало даже её длинное чёрное одеяние, искусно расшитое чёрным жемчугом и золотыми нитями, легко и грациозно прошлась по залу, покачивая бёдрами, и села к столу.
- Я только что проведала нашего почётного гостя, отец, - проговорила она ровным певучим голосом.
Поистине, всё в ней было прекрасно. Идеальная женщина. Но её совершенная красота была кокой-то ледяной и застывшей. От неё словно веяло скрытой опасностью.
- Ну и как там наш гость? – живо поинтересовался хозяин Чёрного Терема.
- Отдыхает, - многозначительно улыбнулась Мара, - Не велел беспокоить.
- Ну, так мы и не станем. Уважим гостя. Пусть спит себе ещё долго своим вечным сном.
- А не опасно ли нам держать его в наших владениях? – спросил Мотон, - Вдруг Белуны что-то проведают?
- Это не НАШИ владения, а МОИ! – жестко поправил его хозяин, - Когда мне понадобится твой совет, я его спрошу. А пока – знай своё место.
- Да, Властелин, - поклонился тот, отступая в тень.
- Как-то совсем темно у нас здесь, отец. Вечно ты сидишь в потёмках, словно крот в норе, - недовольно сказала Мара, окидывая взглядом полумрак огромного зала.
- Ты же знаешь, я не выношу солнечного света, - поморщился старец.
- Ну, так можно же свечи зажечь. Причём здесь Солнце? А твоя вечная темнота на меня скуку навивает, темнота хороша только для маскировки на охоте, чтобы не спугнуть жертву.
Не вставая с кресла, Мара хлопнула два раза в ладоши и вокруг сразу вспыхнули десятки свечей, вставленных в причудливые бронзовые канделябры на стенах. Они озарили необычное жилище необычного хозяина.
Высокие мрачные стены поднимались вверх, смыкаясь и образовывая огромный свод. Потолок его был так высок, что оставался в глубокой тени, так как даже свет от канделябров не доходил до него.
- Не так ярко, ты побеспокоишь Серин! – недовольно проворчал хозяин терема, - Она должно быть дремала там наверху, в своей темноте.
- Переживёт, - коротко бросила черноволосая красавица, небрежно передёрнув плечами.
- Мара, нельзя ли быть чуточку вежливее с нашей гостьей. Она нам будет ещё очень полезна.
- Ничего, господин, - раздался удивительно мягкий и выразительный голос откуда-то сверху, из непроглядной темноты, царившей под куполом, - Я уже привыкла.
Голос этот был необычайно красивым, каким-то глубоким и певучим. В нём чувствовалась какая-то необыкновенная скрытая сила, но, в то же время, присутствовала и нотка грусти.
- Серин, ты не хочешь спуститься и присоединиться к нам?
- Нет, господин. Спасибо. Я останусь наверху.
- Ну, как пожелаешь.
Мара и её отец восседали на противоположных концах большого массивного стола. Вокруг него были расставлены такие же внушительные кресла. Огромные окна были плотно занавешены тяжёлыми шторами. А высокие дубовые двери обрамляли колонны из чёрного гранита. Везде преобладали лишь тёмные цвета. Блестело только золото, которого было в избытке в отделке мебели, стен и колонн. Посуда на столе и та вся была из золота. Осушив чашу с вином, Мара в молчании некоторое время изучала золотую инкрустацию на дне.
- Когда же, наконец, мы начнём действовать, отец! – неожиданно воскликнула она с раздражением и в сердцах отшвырнула чашу в сторону. Та с жалобным звоном покатилась по каменному полу, - Так надоело сидеть без дела в этом вечно тёмном мире.