И сразу же возник вопрос – КТО? Кто будет новым Владыкой Склавинии?
* * * * *
Глава 28
Глава 28.
Походный лагерь на Атале гудел, как потревоженный улей. Послов давно ждали. Всем не терпелось поскорее узнать последние новости из Святограда. Но любопытство их совершенно неожиданно оказалось неудовлетворённым. Миновав ворота военного лагеря, столичные послы спешились и, не говоря ни слова и не отвечая на приветствия, прямо как были – в пропылённой дорожной одежде, степенно прошествовали напрямик к княжескому шатру.
Навстречу им вышел сам Бурислав в окружении нескольких воевод. Одетый в ратные доспехи, но без шлема, с коротким мечом на боку и накинутым на плечи лёгким суконным плащом, расшитым золотыми нитями, князь выглядел весьма впечатляюще.
Стройная фигура, длинные тёмные волосы до плеч, красивое лицо с правильными четами, обрамлённое небольшой бородкой, сразу выделяли его в толпе. Рядом со своими воеводами он больше походил на какого-то утончённого западного принца в окружении толпы варваров, чем на традиционного склавинского князя. Прямой взгляд глубоко посаженных карих глаз, наследие матери-южанки, заканчивали его портрет. Двадцати с небольшим лет от роду, князь вступил в пору мужской зрелости и был, по тем временам, в расцвете сил.
Скрестив руки на груди, он молча ждал, когда послы во главе с Мокшей подойдут ближе. Князь недолюбливал этого уже немолодого, дородного и спесивого боярина, ужасно кичившегося тем, что является родственником, хоть и дальним, самого Великого Кагана. Непомерная гордыня боярина, мнившего себя на равных с княжичами, раздражала Бурислава. Но вида он не подавал.
- Здрав будь, светлый княже, - поклонился ему Мокша, - С вестями мы к тебе будем от самого стольного Святограда.
- И тебе здравствовать, боярин, - сухо ответил Бурислав, - Мы уже давно здесь вестей ждём. Ну, сказывай каково стало в стольном граде? Каков будет приказ отца моего? Привёз ли ты грамоты от него?
- Всё привёз, княже, как есть, - вновь поклонился боярин, - Дозволь в шатёр твой войти. Там сподручнее будет нам с тобой обо всём потолковать. Новости зело важные будут.
- Милости просим, - Бурислав сделал приглашающий жест рукой.
Князь и его свита расступились, освобождая проход послам и вслед за ними всё вошли в просторный шатёр. На пороге князь обернулся к своему доверенному стольнику, молодому чернобровому отроку:
- Георгий, проследи, друже, чтоб нас попусту не беспокоили. И распорядись подать гостям с дороги вина иноземного, да снеди какой.
- Будет исполнено, княже, - ответил тот, опуская полог шатра.
Княжеский шатёр оказался довольно просторным. Он был разделён на две неравные половины. Большая его часть была приспособлена для трапезы и военных советов, а в малой половине, за плотным занавесом находилась спальня с низкой разборной кроватью.
Обстановка основного помещения была чисто походной, без излишеств. Большой стол, лавки, пара сундуков. На перекрытиях развешано оружие и воинское снаряжение, а на опорном столбе -небольшая икона Светлого Духа, заменявшая в походных условиях домашнюю скинию.
Князь был набожен. В отличии от своих старших братьев, родившихся ещё во времена идолопоклонства, и принявших новую веру скорее из политических побуждений, да по приказу отца, Бурислав и Григор были воспитаны своей матерью, ролланской принцессой, в строгих канонах своего культа Великой Южной Империи. Может ещё и поэтому вели они довольно скромный и тихий образ жизни, были сторонниками законности и порядка, а не произвола и грубой силы. Всё это весьма выделяло младших княжичей на фоне окружающего их мира, где люди привыкли испокон веков во всём больше полагаться на силу меча, чем на закон.
Бурислав никогда не кичился своим происхождением и богатством. Если бы не большой ролланский ковёр ручной работы на полу да несколько серебряных кубков на столе, то можно было бы подумать, что послы находятся в палатке какого-нибудь сотника-кмета, а не в шатре главнокомандующего.
Окинув слегка пренебрежительным взглядом непритязательную обстановку шатра, боярин Мокша молча подошёл к столу и водрузил на него свою дорожную суму. Взглянул мельком на икону Светлого Духа, но кланяться не стал. Как и многие бояре, в душе он не очень одобрял принятие новой ролланской веры, взамен старым Богам, не очень понимая какая в том может быть им выгода. Но виду старался не подавать. В угоду Велимиру принял новый культ без лишних колебаний, за что избежал опалы, как некоторые строптивцы и продвинулся наверх, став советником и доверенным лицом грозного Кагана.Повернувшись к Буриславу, он бросил ему, как равному: