Отца не стало. Немыслимо! В это трудно было поверить и ещё труднее принять. Но жизнь, несмотря ни на что продолжалась. Ему, как воину и князю, надлежало принять этот удар Судьбы с честью и достоинством. Он ведь уже не дитя, а зрелый муж.
Почему-то ему вспомнился первый день пребывания на изорской земле. Два года уж минуло с того момента, а помнил он всё, как будто это было вчера.
Отправляясь в свой удел, Григор был преисполнен самых радужных ожиданий. Планы юного князя простирались очень далеко. Он жаждал оправдать ожидания сурового отца и показать себя не хуже старших братьев, давно управлявших своими уделами. Он уже видел себя сильным и мудрым правителем, под рукою которого людям будет легко и спокойно жить, а небольшое изорское княжество станет могучим и приобретёт значительный вес в Склавинии.
Не меньшие амбиции испытывал и его духовный наставник, выходец из ролланских земель, старый волхв Никифор, прибывший в Изорск вместе со своим бывшим воспитанником. Местные жители ещё крепко держались за своих старых Богов, несмотря на грозные приказы из столицы. Старый волхв надеялся изменить эту ситуацию. Он рассчитывал основать здесь новую скинию Светлого Духа, обратив изорчан в новую веру, и, разумеется, возглавить её.
Вспоминая былое, Григор невольно усмехнулся. Ох уж эти юношеские благие устремления! Как часто они разбиваются о стену суровой реальности.
Прибывшего из столицы новоявленного князя изорского, городские старшины встретили весьма недружелюбно. По началу и вовсе не хотели пускать в город, демонстрируя своё несогласие с этим назначением. Земли эти не так давно были подчинены и обложены данью. И местные старейшины всячески старались сохранить остатки своей вольницы. Они требовали, чтобы князем стал кто-нибудь из представителей местных знатных родов. Но Велимир был неумолим и прислал на княжение своего сына. Это окончательно закрепило бы зависимость местных земель от Святограда.
Тогда старейшины пошли на открытый саботаж и закрыли для Григора ворота городского детинца, где должна была располагаться княжеская резиденция. Мощный детинец и был собственно городом. Окружавшая его территория была по сути просто огромным торгово-ремесленным посадом. Небольшая дружина, сопровождавшая князя, не могла взять город силой. Пришлось разбивать походный княжеский лагерь прямо под городскими стенами, среди дворов ремесленников и купцов.
Дальше – ещё хуже. Волхв Никифор и прибывшие с ним послушники рьяно взялись за дело. При княжеской поддержке они развели такую бурную деятельность по обращению местных жителей в новую веру, что явно перегнули палку. И это дало формальный повод местной оппозиции.
Подстрекаемые старейшинами, ревнители старой веры, при поддержке горожан, устроили настоящий бунт. Начались смертоубийства, погромы и бесчинства. Изорчане стали избивать тех, кто перешёл в новую веру, а их дома поджигать. Вину же за пожары и убийства быстро переложили на пришлых святоградцев. В итоге всё переросло в настоящее восстание против власти Святограда и его удельного правителя, назначенного Каганом.
Положение было очень опасным. Юный князь, со своими сторонниками вынужден был бежать из города и укрепился в одном из ближайших сёл. Распалившаяся городская чернь требовала немедленного уничтожения «гнезда скверны». Народ разбушевался не на шутку. Силы били слишком не равны. Многие советовали Григору возвращаться в столицу и просить помощи у Кагана.
Григор колебался. Начинать своё княжение с жалобы в далёкий Святоград, означало показать суровому отцу свою беспомощность и неспособность самостоятельно разобраться с местной ситуацией. Юный князь не смалодушничал и проявил твёрдость. Пришлось идти на компромиссы и вести долгие и трудные переговоры.
Помогло и то, что местные старшины сами испугались таких масштабов восстания, которое нарастало, с каждым днём, будто снежный ком. Начавшись, как стихийный протест против новой веры, оно быстро переросло в освободительное движение от власти Святограда и его Кагана. Страшась неминуемой кары сурового Велимира и боясь окончательно потерять контроль над ситуацией, местная знать вынуждена была пойти на попятную. Зачинщиков бунта повязали и кинули в поруб, а к князю отправили повинную делегацию с предложением взять богатую виру за убитых и покалеченных, а после «забыть обиды и жить в мире».