- Да уж куда яснее? Чтобы крепко сесть на святоградский престол нужно быть сильным и твёрдым. А для этого убрать тебе надо со своей дороги всех, кто поперёк встанет. И в первую очередь – тех, кто сам претендовать на него может. Решительно без сомнений и колебаний, как отец твой, в своё время сделал. Вырвать с корнем. Нельзя оставлять в живых тех, кто в праве сменить тебя на престоле.
- Вот как? В живых…, говоришь?
- Да! Все другие должны либо склониться перед тобой, либо умереть. Все, без исключений. Даже братья! По иному – никак.
Лицо Яромира медленно заливала краска гнева. Вспыльчивый князь сдержанностью никогда не отличался. Этим он ещё больше походил на своего отца. Он резко вскочил, опрокинув лавку. Пустые серебряные кубки с жалобным звоном покатились по столу. Перегнувшись через край стола, князь с такой силой схватил боярина за расшитый ворот рубахи, что отлетели перламутровые пуговицы:
- Я – не мой отец, ясно тебе?! Сколько раз говорить? Ты на что меня подбиваешь, пеньтюх надутый!? На братоубийство? Мы одной крови, они братья мои кровные, слышишь? У нас один отец! А теперь, по-твоему, я смертный грех на душу должен принять? Душегубом стать? Братской кровью руки замарать? Так что ли? Отвечай!
Будай оставался на удивление невозмутим. Княжеские вспышки гнева ещё с детства были ему хорошо знакомы. Молодой князь с детства был горяч, но справедлив и отходчив. Боярину это было давно известно, и он умел гнуть свою линию. Глядя прямо в глаза Яромиру, он спокойно отвечал:
- Да речь ведь не о тебе, княже и не о братьях твоих. Речь о всей земле нашей! Смекаешь?
- О чём это ты? – спросил князь, начиная остывать.
- А вот о чём - кто будет теперь нашей землёй править? – невозмутимо продолжал первый боярин, - Худого возницу лошадь слушать не станет и понесёт по глупости своей неизвестно куда, пока сама же, вместе с возом, в болоте не утопнет иль в пропасть какую не свалится. Кому какая от того польза? А твёрдой-то рукой направить её можно куда следует. Опять же - с пользой для всех, - боярин немного помедлил, - Вот и мыслю, что из всех оставшихся Велимировичей – ты самый лучший возница. Вышегор вот мог бы, да погиб от танской стрелы раньше срока. Теперь тебе надобно править для пользы всей Склавинии. Ну, а кто поперёк встанет…..
- Хватит. Замолкни, дядя! – Яромир отпустил Будая и отвернулся к окну, в глубине души он понимал, что его наставник прав, - Не могу более об том толковать. Не сегодня.
- Как угодно, княже. – вздохнул Будай с поклоном, - Да только ты подумай крепко про моё слово. О стольном граде подумай, о своей родной Склавинии. Кто теперь править страной будет? И главное - как? Что с ней теперь будет? Только не шибко долго думай. Времени у тебя мало. Севолод чую ждать не станет. Отдаст нашу землю на откуп инородцам. Это уж точно.
- Да. Такое может случиться, - вынужден был согласиться князь.
- Вот и я о том же! – приободрился боярин, - Времена нынче тяжкие настают. Без сильной, властной руки, боюсь рухнет вся держава, которую отец твой с такими трудами собирал в единый кулак. А когда ослабнет она и распадётся на отдельные земли, то и враги – тут как тут! Только ты и сможешь стать такой сильной властью, способной сберечь и преумножить завоевания твоего отца. Подумай о том, Яромир.
- Добре, подумаю, - устало отвечал князь, - Ну, теперь хочу побыть один. Иди спать, дядя.
- Будь здрав, светлый княже, - поклонился боярин.
За окнами уже давно царила непроглядная ночь, скупо освещённая лунным светом. Тем временем, из мрака окружавшего леса отделилось небольшое тёмное облачко, резко выделявшееся своей чернотой и какой-то зловещей мрачностью даже на тёмном фоне ночного неба. Оно неторопливо проплыло над деревьями и зависло прямо над крышей княжеской избы, словно прислушиваясь к тому, что там происходит. Затем оно съёжилось и медленно втянулось во внутрь через печную трубу.
Оставив князя одного, наедине со своими размышлениями, Будай направился в свою спальню. Она располагалась через широкий коридор, в противоположном конце избы. День был долгий, но только усталый боярин благостно растянул своё массивное тело на мягком ложе, как в дальнем углу комнаты послышалось движение.
Прямо перед ложем боярина вдруг появилось неясное тёмное облачко, похожее на какой-то сгусток или туман. От него вдруг повеяло холодом и непроизвольным ужасом.
- Кто здесь? – настороженно спросил боярин, пытаясь нащупать спрятанный под подушкой кинжал.
Он торопливо поднял свечку повыше. Перед ним стоял мрачный воин могучего сложения, весь в чёрных доспехах и в шлеме с закрытым забралом.