Наконец передо мной показалась дверь. Я остановился. Присмотрелся. Ручки не была, и вообще она казалась вырезанной из цельного камня. Тем не менее, когда я надавил на неё своими серыми лапами, она запросто сдвинулась в сторону.
Не успел я открыть её до конца, из изнутри дунул омерзительный смрад. Пахло смертью, кровью, пылью и застарелой гнилью. Подавляя в себе рвотные позывы, я проковылял вперёд и осмотрелся. Стояла кромешная темнота. Светлячок освещал всего несколько метров вокруг меня. Я щёлкнул пальцами, и его пламя вспыхнуло с тысячекратной силой. Тёмное помещение озарилось… И его образ, точно ледяной шип, вонзился в моё сердце и наполнил его безграничным ужасом.
Пыточные инструменты.
Сперва я увидел пыточные инструменты. Великое множество разнообразных приспособлений, созданных с единственной целью причинять безмерную боль; за ними стояли ангелы — целая плеяда каменных изваяний. У некоторых из них было два крыла, у некоторых три, четыре, пять… Но это были не птичьи крылья. На них не было перьев. Все они были покрытыми маленькими и изящными каменными чешуйками. Снизу этих созданий лежали каменные хвосты.
Пыточные инструменты составляли первый круг.
Ангелы — второй.
Прямо посредине находилась небольшая платформа, на которой стоял железный трон, инкрустированный рубинами. Последние были расположены совершенно беспорядочно и напоминали мириады красных глаз, которые разом вспыхнули в сиянии золотистого огонька, отразили его и будто посмотрели прямо на меня.
Осветила вспышка и человека, который сидел на престоле… Вернее, то, что от него осталось. Это был высушенный труп. С ног до головы его покрывала плотная, как плесень, серая пыль. Глазницы его были тёмными. На нём остались лишь редкие и сухие, как старая ткань, клочки плоти, за которыми проглядывались серые кости.
Наклонив голову, скелет молча смотрел на землю перед собой.
Это был Распрей.
Я понял это моментально.
Божественный император Парнаса в тридцати метрах передо мной, перемолотый силой времени в серый труп…
Насколько ясным сделался мир после вспышки, настолько пустым вдруг стало моё сознание. Все мысли оставили мою голову, вытесненные ужасным образом у меня перед глазами.
44. плеяда
Наклонив голову, скелет молча смотрел на землю перед собой.
Это был Распрей.
Я понял это моментально.
Божественный император Парнаса в тридцати метрах передо мной, перемолотый силой времени в серый труп…
Насколько ясным сделался мир после вспышки, настолько пустым вдруг стало моё сознание. Все мысли оставили мою голову, вытесненные ужасным образом у меня перед глазами.
Что здесь происходит?
Почему всё это настолько похоже на гробницу Фантазмагорикуса?
Что именно сделал Распрей в своём стремлении стать божеством?..
Все эти вопросы одновременно мелькнули на корочке моего сознания. Я сделал глубокий вдох и поёжился. Запах был невыносимый, и всё же именно помог мне прийти в себя от помутнения.
Я уже собирался внимательнее рассмотреть тело Распрея, как вдруг раздался грохот. Мой взгляд немедленно обратился на другую стену, где находилась широкая каменная дверь. Она приоткрылась, и по ступенькам спустилось несколько человек, одетых в нарядные средневековые одежды.
Я приглушил сияние своего фонарика.
Когда мои глаза привыкли, я заметил, что с лестницы разливается тусклый свет; моему зрения его было более чем достаточно, чтобы разобраться происходящее действо.
Несколько мужчин подошли к телу Распрея и стали перед ним на колени. Затем они приподнялись, продолжая, однако, держать головы в опущенном положении, и один из них заговорил:
— Вам приветствует граф Крон, ваше императорское величество. Разрешите аудиенцию?
Тишина.
— Благодарю вас… И смею доложить, что восстание шестой провинции вашей славной империи было фактически подавлено. Осталось усмирить неспокойных вождей, и ваша власть, ваше величество, снова будет незыблема.
Тишина.
— …Ваша воля — наша воля. Будет исполнено.
Мужчины снова опускаются на колени, простились и ушли.
Дверь за ними закрывается сама по себе.
В зале снова воцаряется гробовая тишина.
Если не считать сильнейшего трепета, которой производило моё сердце.
Что это значит… Нет, правда, что именно всё это значит? Труп живой? Нет. От него не было ответа. И тем не менее все они говорили с ним так, будто был он, Распрей, был ещё жив. Более того, весь этикет, который они соблюдали, казался совершенно чужеродным среди этого затхлого склепа. На секунду мне даже показалось, что в их глазах отражается золотистый тронный зал.
Я попятился.
Опять сгустился мрак.
Теперь мне уже не казалось, что это был обыкновенный запущенный склеп. У меня было стойкое ощущение, будто здесь был кто-то… нет… Что-то ещё.
— Амонус… — я собирался прочитать заклятие света, как вдруг остановился.
Прищурился.
В темноте вспыхнул огонёк, такой тусклый, что разобрать его было почти невозможно.
Словно единственная золотистая звёздочка посреди чёрного неба.
Рядом вспыхнул другой огонёк. Затем ещё — уже на некотором расстояния.
А потом они стали загораться каждые несколько секунд. Свет растекался. Картина прояснялась. Всё новые фигуры выступали из кромешного мрака, и вместе с ними мороз наполнял меня изнутри, пронзая моё сердце и мои пальцы.
Ангелы.
Все ангелы развернулись, открыли свои зубастые, как у пираний, чёрные пасти и посмотрели в мою сторону горящими жёлтыми глазами, в которых проглядывались красные кружки, аки огненные кольца. Я попятился. Бессмысленно. Дверь была закрыта. Отсюда не уйти. Я мог только наблюдать, как всё новые глаза возникают в темноте, будто мрак обратился огромным чёрным пауком, заполонившим собой всю комнату и теперь стремительно открывающим свои многочисленные веки.
Наконец я услышал тихий хруст и немедленно посмотрел на трон Распрея.
Сморщенный и обветшалый труп медленно повернул свою голову, и в его глазницах, всё ещё пустых, возникли маленькие, примерно с мизинец размером, красные глазки. Его рот приоткрылся, несколько зубов упали и со звоном растворились в темноте.
— э… — зазвучал хриплый голос. — э… Э!… Это… сделал…
В ту же секунду я выпустил туманность, которую сдерживал внутри себя. Серое море немедленно наполнило мои руки и ноги. Мои мышцы стали надуваться и сгущаться с необыкновенной быстротой. Моя серая кожа стремительно грубела и уплотнялась…
— Ты! — рявкнул Распрей.
И показал на меня своим сморщенным пальцем.
И тогда все ангелы разом пришли в движение, раскрыли свои зубасты пасти и набросились на меня с невероятной быстротой и силой. Моя трансформация ещё не подошла к своему завершению, когда один из них возник прямо передо мной и вонзил свои острые зубы мне в плечо. Я немедленно схватил его левой рукой, и продолжая стремительно разрастаться до потолка с силой швырнул о землю. Раздался грохот, и каменный монстр распластался. В следующую секунду я вскинул свою стремительно растущую ногу и надавил на него. Последовал треск, и я почувствовал, как камни крошатся под моею пятой, но вместе с тем сильная боль пронзила мою пятку, и я увидел, как вместе с пылью у меня под ногой растекается зелёная кровь…
Между тем другие ангелы были совсем рядом. Один из них взлетел на своих каменных крыльях и уже хотел вонзить зубы в моё мощное колено, когда перед ним вдруг протянулась булава и ударила его прямо по голове, и та лопнула на тысячи каменных осколков…
45. победа?
Между тем другие ангелы были совсем рядом. Один из них взлетел на своих каменных крыльях и уже хотел вонзить зубы мне в колено, когда перед ним вдруг протянулась булава и ударила его прямо по голове, и та лопнула на тысячи каменных осколков…
После этого мои ладони сделались ещё больше. Держать оружие стало проблематично. Булава стала миниатюрной, и мне приходилось удерживать её большим, указательным и средним пальцем.