Я прищурился.
По мере того, как восторг толпы становился всё сильнее, статуя делалась всё более подвижной, величественной… И живой. Её броня приобретала золотистый лоск; каменные волосы чернели и начинали развиваться на ветру.
Настоящего Распрея не было в тайной комнате.
Не было его и внутри великана.
На самом деле он, божество, находился в пылающих глаза, в криках, в сознании своих подданных.
Мой предшественник писал о том, что поистине безграничный источник серого тумана находится в человеческих душах. Именно из него черпают свою силу порождения кошмара и к нему прямо сейчас вплотную присосался Распрей.
Он исполнил свою мечту и не просто сделался богом, но стал одним из Них, Владыкой кошмара…
Или нет?
Вдруг я почувствовал, что всё было не совсем так. Что мне между настоящим Владыкой и Распреям пролегала грань толщиной в единственный кусочек мозаики, без которого вся картина, однако, не имеет смысла.
Размышлять об этом не было времени.
Я взмахнул крыльями и устремился на площадь.
Между делом я прочитал заклятие, после которого мои чешуйки вспыхнули золотистым светом.
Сейчас Распрей был особенной уязвимым. У него не было истинной оболочки кроме той, которая находилась в человеческих сердцах. Всю свою туманность он взял взаймы. А значит если Золотые крылья поднимут достаточно сильный ураган, который вытрет образ Божественного императора, тогда…
— Распрей! — крикнул я звонким голосом, озаряя площадь золотистым светом.
Люди один за другим стали поднимать головы и смотреть в небо. Некоторые из них, особенно молодые, сперва испугались при виде крылатого ящера, но более старые и мудрые лица напротив озарились ясным светом:
— Золотые крылья!
— Золотые крылья вернулись!
— Хвала небесной мудрости, хвала великой жрице Пирайе, Золотые крылья вернулись!
Среди толпы поднялся гомон. Некоторые скандировали имя Распрея; другие почитали Золотые крылья. Казалось, два оркестра заиграли в одной комнате, и ни один из них не имел абсолютного преимущества.
Волосы каменного титана снова потускнели, сам он сделался более неповоротливым и вязким.
Распрей неловко развернулся и попытался схватить меня своей огромной каменной рукой.
Движение это он проделал несколько более медленно, нежели предыдущие, и я отметил про себя, что силы каменного великана упали до верхнего предела восьмого ранга. Он всё ещё оставался чрезвычайно опасным противником, и при других обстоятельствах я бы использовал свою скорость и попытался увернуться… Но сейчас был особенный случай.
Я наклонил голову и устремился на Распрея золотой стрелой.
— Распрей! — заревел мой пронзительный голос, напоминающий одновременно и рык, и звон сотен колоколов. — Я дал тебе шанс! Хватит! Пришло время положить конец твоей тирании!
Передо мной стала стремительно вырастать огромная каменная рука. Она уже почти схватила меня, когда я резко сжал свою туманность, превратился в маленькую ящерку и проскользнул у неё между пальцев. Затем я опять вырос, взмахнул крыльями, ринулся на лицо Распрея, оторвал своими железными когтями краешек его носа и опять поднялся в небесную высь.
Рана это была сугубо декоративная. Распрей совсем не пострадал. Напротив, с некоторый точки зрения моя атака была провальной, ведь я пошёл на большой риск и при этом ничего не добился, но…
Это было не так.
Определённые плоды моё налёт всё-таки принёс…
— Ах… Смотрите… Нос императора!
— Его нет!
— Золотые Крылья вернулись и принесли правосудия!
— Смерть тирану, смерть тирану!
…Чаша весом немного накренилась в мою пользу.
Всё потому что настоящая битва происходила вовсе не здесь, на мощёной площади, усеянной фонтанами, но в человеческих сердцах. Уничтожать статую Распрея было ненужно. Это поможет моему делу только в той степени, в которой ещё сильнее подточит его образ в сердцах жителей империи Парнас.
Распрей о понурил голову, а затем снова развернулся и протянул в мою сторону свои огромные каменные лапы.
Мы находились в самом населённом городе империи, в столице. С каждой минутой подтягивались всё новый зрители. Ещё немного, и число их перевалит за сотню тысяч, но…
Хватит ли этого?
В империи прорживали миллионы человек; Распрей на протяжении многих лет проповедовал среди них собственный культ. Развенчать его легенду одним единственным поражением было почти невозможно, тем паче, что само по себе это поражение было совсем не обязательным…
Руки Распрея ускорились. Я стал усиленно махать крыльями, уворачиваясь от его цепких каменных пальцев.
Каменный великан всё ещё обладал силой восьмого ранга. И вряд ли он станет слабее, пока его подпитывает туманность многих миллионов верующих.
Самое неприятное было в том, что чем дольше будет продолжаться наше сражении, тем сложнее мне будет подтачивать веру Распрея. Рано или поздно люди начнут замечать, что Золотые крылья не могут запросто одолеть императора; затем, приглядевшись, они, возможно, заметят, что преимущество вовсе не на моей стороне, и тогда чаша весов ещё сильнее склонится в сторону Божественного императора; рано или поздно я начну падать по наклонной прямо в бездну.
Мне срочно нужно что-нибудь придумать… Но что?
47. пожиратель
Мне срочно нужно что-нибудь придумать… Но что?
Размышляя об этом, я махнул своими стальными крыльями и увернулся в последний момент, прежде чем огромные пальцы каменного титана схватили меня за хвост. Мои стальные когти оставили на них заметные царапины, которые, однако, сразу стали закрываться. Да и нос Распрея стремительно вырастал, обращая на нет всю выгоду, которую принёс мне мой рискованный приём.
Нет, сражаться бесполезно. Даже если я превращу статую Распрея в пыль, несколько минут спустя она снова соберётся воедино. Ведь для него это был всего лишь сосуд, оболочка, в то время как настоящий божественный император притаился в человеческом сознании.
Я лязгнул своими стальными зубами и стал подниматься в небесную высь.
Как же мне убить божество? Как мне убить человеческую веру? Как…
…«Только…»
Вдруг свет вспыхнул у меня перед глазами. Я увидел надпись на каменной пластине; затем — запись в дневнике моего предшественника:
«кошмар»
«может»
«одолеть»
«кошмар»
Я остановился.
Мой полёт достиг своего апогея.
Словно золотистая звезда я висел среди громадных чёрных туч; затем гравитация медленно потянула меня вниз. Я позволил ей накинуть на меня свою сеть, плавно развернулся, взмахнул крыльями, ускорился и словно метеор устремился на землю.
Сперва я видел город.
Затем конкретную площадь, на которой стоял и тянул свои руки каменный титан. Он был похож на ребёнка, который пытается поймать бабочку.
Наконец передо мной предстало грубое, каменное лицо Распрея, и его глаза, в которых закипала буря.
Считанные секунду оставались до столкновения, когда я покинул свою оболочку и вернулся в серый туман.
Я тут же выцепил глазами силуэт дракона. Он вздрогнул, а потом в него стали зарываться серые вихри, как бы подпитывая золотистое сияние, которое тотчас пронзило туманную вуаль.
Мысли проносились у меня в голове с невероятной быстротой.
Почему Распрей был сильнее меня… Нет, Золотых крыльев? Разве это не было странно? Ведь моя вера была намного древнее, и едва ли один человек, даже император, мог выкорчевать её всего за дюжину лет, на протяжении которых Распрей занимался исполнением своего плана. И тем не менее у него было больше туманности. Почему? Потому что он, как и подобает порождению кошмара, поглощал её прямо из человеческих сердец.
У меня всё было по-другому. Вся моя туманность была моей собственной. Человеческая вера оказывала на неё определённое влияние, но не более того. И, может статься, это было моим преимуществом.