Я нахмурил свои маленькие бровки, опустил голову на приятные, гладкие и прохладные покрывала и уже собирался обдумать своё положение, как вдруг раздался тихий свист. Я немедленно повернулся и снова посмотрел на дверь. Моё маленькое сердце затрепетало, а на устах немедленно зависло заклинание. В дверном проём стоял Куросаки в своём чёрном костюме, с волосами, которые казались даже более взъерошенными, чем обычно, улыбался и поправлял очки.
Наши взгляды встретились.
В ту же секунду я отвернулся, сделал невинные сонные глазки и попытался изобразить обыкновенного ребёнка.
Зазвучали шаги. Куросаки приблизился, покачал головой и сказал:
— С добрым утром…
— Агу?
— …Мисс Надесико.
…Бл*ть.
…
…
…
53. я не знаю
Некоторое время спустя Куросаки вертел у меня перед глазами, — так, словно я был преступником, а это была запись, на которой соучастник преступления сдал меня с поличным, — розовой тетрадкой.
Это был дневник Ямато.
«Мистер Дневник Старшей Школы», если быть конкретней.
Немногим после побега Ямато правительство устроило обыск у неё дома и обнаружились эту штуку. А в ней — моё признание, что Надесико — НИС, сделанное во время моего последнего визита, о котором я после этого, по причине мириада прочих дел и забот, благополучно забыл.
После этого они внимательно изучили все прочие записи, ну а дальше, говорил Куросаки, с этой его улыбкой, которая теперь вызывала у меня немалое раздражение — дальше было дело техники.
Из допроса Мицубиси они узнали про его встречу с ребёнком и скелетом, а также о странных событиях, которые произошли во время теракта, устроенного Киёко, и собственных показаний последней. Всё это, а также занятный факт, что Ямато в своё время была обнаружена на том же этаже, что Киёко, позволило следствия прийти к выводу, что скелет, ребёнок и Надесико — одно лицо.
— Если у вас есть лицо, разумеется, — невозмутимо заметил Куросаки.
— Есть, — ответил я мрачным голосом. Затем, приподнял голову, чтобы смотреть через решёточку люльки, и спросил: — Как вы заметили, что я…
— Завладел телом младенца господина Таро?
Таро? Так зовут младенца?
— Да.
— Очень просто. Мы подключили к нему датчики, показывающие состояние его мозговой активности. В данный момент мальчик находится в состоянии глубокого сна, и тем не менее мы с вами разговаривает. Странно, не правда ли? — заметил Куросаки.
— …И что теперь?
— Теперь, — протянул Куросаки, поправляя очки. — Несколько вариантов. Некоторые говорят, что нам следует немедленно ликвидировать господина Таро; другие предлагают провести вскрытие. На данный момент первая партия скорее преобладает, однако второй удаётся временно держать её в узде. Что же насчёт меня… —улыбнулся. — Я бы хотел поговорить.
Поговорить…
Я опустил голову и вздохнул — в моём теле этот жест наверняка смотрелся предельно комично.
Поговорить… Ладно. Почему бы и нет. На самом деле меня давно уже порывало без обиняков всё обсудить с местной правящей верхушкой. Удерживали меня штампы стареньких американских фильмов, в которых даже мирных, добрых пришельцев проклятые ксенофобы из правительства отказываются слушать и требуют немедленно сбросить на них атомную бомбу. В случае местной администрации данный подход был даже несколько оправдан, учитывая весь их прошлый опыт «общения» с НИСами. Даже простая попытка заговорить была опасна, ибо ставила под угрозу жизнь моего носителя. Использовать для этого дела фамильяра я не мог, поскольку всё ещё не знал местный язык, а учить Ямато или другого человека магии, как я это сделал своё время с Пирайей, у меня попросту не было времени.
Но вот пришёл момент, когда сами обстоятельства вынуждают меня сознаться.
Что ж, ничего не поделаешь. Хотят поговорить? Давайте поговорим.
— Мне самому рассказывать, или у вас есть конкретные вопросы? — спросил я деловитым голосом. Я удобства я прибавил ребёнку несколько лет, на что Куросаки не обратил внимания, хотя с его стороны наверняка выглядело довольно сюрреалистично, когда младенец вдруг вымахал на дюжину сантиметров.
— Как вам будет удобнее, — учтивым голосом ответил Куросаки.
Теперь, когда последний больше не имел надо мной власти (относительно), мне его вкрадчивые интонации показались довольно раздражающими. Но я терпел. И потому что надо, и потому сам я тоже было довольно неприятным человеком — в этом плане мы были как будто похожи.
— Начинай, — махнул я своей маленькой ручкой.
— Благодарю, — кивнул Куросаки. — Вы — НИС?
— Зависит от определения.
— И какие же бывают определения, если позволите…
— Я действительно создание из другого измерения. Как и они.
— Вот как.
— Да, только такие создания бывают разные.
— И какие?
— Злые, добрые… Умные и не очень.
— А вы…
— Умный. И добрый.
— Именно поэтому вы не собираетесь уничтожать наш мир?
— Именно поэтому я собираюсь его спасти.
— Помогая предателям и культистам?
— Сами довели. Вы хотели убить школьницу.
— Вынужденная мера.
— Может и нет.
— Ссылаетесь на происшествие с мисс Юки?
— …Как вы про неё узнали?
— Мы умеем узнавать, — улыбнулся Куросаки.
Я прыснул.
— Так… можете подробней рассказать, что именно вы собой представляете. В дневнике вы писали про некие порождение… Можно с этого момента поподробней?
Я вздохнул, посмотрел краем глаза на камеру, которая, точно паук, притаилась в углу помещения, и завёл рассказ…
Разумеется, я не говорил всей правды. И потому что это было опасно, — вспоминанием дневник моего предшественника, в котором писалось об этом и не раз, — и потому что не было особенного смысла. Тем не менее, картину я составил довольно складную.
В моём рассказе фигурировали существа, которые находятся за границей мироздания. Время от времени они проникают на материальный план бытия и пытаются его уничтожить. Некоторые из них, не все. Встречаются и добрые индивиды, вроде меня, которые наоборот хотят сохранить другие миры в целостности и сохранности. Были и другие подвиды: неразумные — обыкновенные НИСы, и разумные вроде меня. Что же касается Вестника… на самом деле я был не совсем уверен, но, на всякий случай, причислил его к числу неразумных. Чтобы Куросаки и остальные не пытались лишний раз завязать с ним разговор — это было опасно.
Собственно, именно чтобы спасти этот мир я и завладел (временно) телом местного обитателя, то бишь Ямато. И добился между прочим неплохих результатов.
Куросаки слушал меня пристально, время от времени кивая и задавая уточняющие вопросы, которые никак не выражали его собственное отношение к моему рассказу.
Наконец он замолчал и некоторое время смотрел в пустоту.
Затем он поправил свои очки и медленно спросил:
— Как именно вы собираетесь спасти наш мир?
Я сглотнул.
Вопрос этот был ожидаемым, но каверзным.
Помявшись, я ответил на него единственным правильным образом:
— Я не знаю.
54. направление
— Я не знаю.
Куросаки улыбнулся ослепительной улыбкой.
Мне стало несколько неловко. До сих пор я завирался, на всякий случай, чтобы правдивая информация не ускорила погружения мира в Зону Кошмара и не привлекла внимания одного из них… Но врать на это тему было бы опрометчиво.
— А раньше вас получалось… «спасать» миры?