— Спасибо-спасибо-спасибо! — она глубоко поклонилась, как учил их всех господин Распутин, но чья-то мягкая, но твёрдая рука вернула её в прежнее положение.
— Ну что вы, что вы, — улыбка старшего брата лучилась отеческой добротой, пока он одобрительно не похлопал её по плечу. — Я вижу, что вы очень сильная. Ведь лишь сильный человек мог не сломаться, а продолжить бороться ради нашей общей веры.
Нина сдержала гримасу от похвалы этого доброго человека.
Она не была сильной, но если он в неё так верит… То она постарается им быть.
Попутно она успела заметить, как закатили глаза сразу два спутника мага. Один был мужчиной примерно такого же возраста, что и старший брат Владислав, а второй, из-за общей небритости и некрасивости лица, выглядел на все сорок.
Впрочем, учитывая то, что у одного из них был эпический ранг, она выкинула их поведение из головы.
— Наверное вас интересует, где именно сейчас собрались Поклонники боли? — вытерев непрошенные слезы быстро спросила Нина, постаравшись улыбнуться.
— Именно так, — улыбка Рудина чуть потускнела. — Очень жаль, что у нас не было возможности ударить пораньше. Но хорошо, что их собрание произошло хоть сейчас.
Фролова согласно кивнула.
Люди из Церкви Нового порядка написали ей ещё по вечер шестнадцатого числа, но им всем пришлось ждать девятнадцатого, чтобы подгадать к грандиозному торжеству.
— Тогда я вас проведу и помогу справиться с охраной. Их сейчас как раз немного, — решительно кивнула Нина. — Большая часть культа прямо сейчас в железнодорожном депо, готовится к… “Играм боли”.
От непрошенных воспоминаний к горлу девушки подкатил комок желчи.
— Не беспокойся, — усмешка Владислава Рудина заставила сердечко Нины резко сжаться. — Мы поможем им познать… Боль. Во имя Господа, конечно.
— Аминь, блин. — грубо закончил мужик лет сорока и Нина окончательно решила, что он ей не нравится.
Ведь как можно так грубо комментировать слова такого хорошего человека, как старший брат Владислав?
*****
Николай Распутин готовился насладиться прекрасным шоу.
Специально для него и его ближних недавно окончательно закончили монтаж подмостков, расположенных сразу на двух рядом стоящих вагонах.
Если подключить воображение, то его сидение и то, на чём оно располагалось, выглядело, как смесь трона и средневековой трибуны.
Другие владельцы сфер или простые неофиты расположились уже не в столь “богатых” условиях, но тоже неплохо.
Все они уселись на крышах тянущихся вдоль всего депо вагонах, дабы в полной мере разглядеть то представление, что должно было произойти в центре.
Николай опустил руку и позволил одной из своих наложниц, девушке лет двадцати и природной блондинке, поспешно облизать его пальцы. Рядом зашевелились и другие наложницы.
Распутин одарил девушку благосклонным взглядом, на который она ответила широкими глазами. В последнее время от того, что в них стало меньше слез, они выглядели лишь прекраснее.
Кто бы мог подумать, что каких-то девятнадцать дней назад такая, как она, никогда бы на него даже не посмотрела.
А всего-то и стоило немного с ней поработать, чтобы она в полной мере признала новую реальность.
Сейчас она пыталась всеми силами услужить, и тем ироничнее, что от боли её бы всё равно это не защитило.
Но, опять же, боль ведь может быть разной.
Николай задумчиво взял с соседнего столика скальпель и с наслаждением провел им по всей внутренней стороне своей руки.
Он чувствовал, как острая сталь рассекает обнаженную кожу и мышцы, затем наступает очередь вен и наконец волокон сухожилий на запястье.
То, как податливо они расходились, наполняло всё его существо непереводимым восторгом.
Распутин чувствовал омывающий его со всех сторон страх и отвращение, от чего он огорченно покачал головой, глядя на разрез, из которого не вытекло и капли крови.
Более того, двигаясь практически сразу за скальпелем разрез принялся закрываться, спустя пару секунд оставив нетронутую кожу.
Чем бы он себя не ударил, это не оставило бы на его теле и следа.
Глава культа издевательски фыркнул.
Мог ли кто-либо, кроме самого Господа дать ему столь невероятную силу?
Почему ему раз за разом приходится всем объяснять, в чём истинная задумка Бога?
“Впрочем, если такова миссия, что возложил на меня Господь, кто я такой, чтобы противиться его воле?”
Взгляд Распутина прошелся по сидящим у него в ногах наложницам. Рыжая, блондинка и брюнетка — он специально подбирал их по цветам.
Три красивых девушки смотрели прямо на него, но в их глазах без труда застыл животный страх.
Кроме одной.
Его любимая Элла в полной мере познала путь Боли и сумела оценить всю его красоту и глубину.
Пусть, в отличие от него самого, она всё ещё теряла сознание от особо сложных “практик”, но он видел в ней неистовое желание учиться.
Кроме Эллы имелись и другие неофиты и служители тоже оценившие всю прелесть выверенных и умелых страданий.
Сделав выбор и связав себя и Эллу силой, Распутину игриво кольнул себя клинком в палец.
Острие скальпеля ушло внутрь подушечки почти на полсантиметра, и в ту же секунду Элла прикрыла глаза и до крови прикусила губу, переживая передавшуюся ей боль.
И хоть на пальце девушки не появилось и следа, она в полной мере почувствовала повреждение, пока оно не закрылось у главы культа.
К несчастью, у главы не нашлось времени, чтобы продолжить “игру”, так как его помощники закончили подготовку к представлению.
Превращенный в арену цех стремительно наполнялся, пока зрители становились на свои места.
Распутин презрительно оглядел столпившихся внизу обычных людей. Он презирал этих бесполезные и слабые подобия истинных людей.
Казалось бы, нет ничего проще — иди, возьми арматуру и проломи головы пары десятков зомби. там глядишь и получишь сферу, что решит большую часть твоих проблем. И даже если это будет не сфера, так может, какой-нибудь ценный артефакт.
Так нет же!
Они будут стонать, плакаться и бояться, не решаясь сделать и шага, пока мертвецы их не сожрут.
Благо, на их счастье, Николай предпринимал все шаги, чтобы помочь им принять правильный выбор.
Да, возможно, со стороны его действия выглядели жестоко. Но ведь даже люди рождаются в невыносимой боли!
Боль их сопровождает на всех этапах жизни.
Как ребёнок поймет, что не стоит трогать горячую кастрюлю? Исключительно благодаря боли.
Так в чём же проблема всех этих лицемеров?
Он воспитывает их единственным верным средством.
За этими размышлениями постепенно началось само представление, которое, по традиции, началось с вступления нового члена.
Храбрец изъявил желание перейти из неофитов в служители. И хоть он достал мусорную, простую сферу, но он её всё же получил.
Теперь же ему требовалось доказать свою приверженность Пути боли.
На сцену вынесли распятого на прочном металлическом кресте плачущего преступника. Этот недоумок имел глупость недостаточно сильно мучить свою малолетнюю дочь. Учитывая её возраст, это было всего пара ударов плетью! За осквернение священных ритуалов его ожидала примерная казнь.
Но они ведь не звери или зомби, и не растрачивают человеческие жизни просто так. Его смерть сослужит свою роль в жизни всего культа.
— Глава! — громко и четко прокричал претендент, разведя мускулистые руки в стороны. Это был коротко, почти налысо стриженный молодой и крепко сбитый парень лет двадцати, с широким, квадратным подбородком и немного узкими веками. В его глазах горела решимость и столь нравящееся Распутину безумие владельцев сфер.
Одет он был исключительно в красную, рваную набедренную повязку. На нём не было даже обуви, от чего голые ступни стояли на грубом бетоне цеха. — Я, Ярослав Евсеев, претендую на звание служителя в Культе Боли! И я готов делом доказать свою веру и решимость!
Лично придуманные Распутиным слова вызвали одобрительный рёв окружающих масс.