— Вы убили женщину и детей, а желаете жить спокойно? Чтоб совесть не мучила?
— Одна осталась жива, — словно оправдание, жалко пробормотал Художник и, возвращаясь к невозмутимому виду, с чувством собственного превосходства пояснил. — Когда я вошёл в дом, то убил только одного ребёнка. Эта дурочка пряталась под столом, на котором даже скатерти никакой не было. И пытаться убежать она не пробовала. Даже не визжала, чтоб звать на помощь. От страха просто вжалась в свой угол и, не веря, раскрыла глаза столь широко, что они стали прямо-таки круглыми. Честное слово!
Казалось, что Арьнен смеётся над возмущением своих слушателей, но Инга и Риэвир молчали, потому что, несмотря на беззаботность интонаций, за ними прекрасно чувствовалась тяжесть, навечно оставшаяся лежать неподъёмным камнем на сердце странного и наверняка почти всемогущего существа.
— Мне жаль. Жаль, что вам пришлось пережить такое, — всё же сказала Инга.
Мужчина, словно не веря, что услышал именно эти слова, недоверчиво уставился на девушку, а затем не смог сдержать своих эмоциий. Лицо его исказила глубокая внутренняя боль. И хотя он пытался скрыть её, выглядеть Художник стал как-то потерянно. Сказать по чести, его вид теперь тронул и Риэвира. Поэтому парень, стараясь перевести разговор в положительное русло, напомнил:
— Одна девочка осталась жива.
— Да, одну я не смог убить, — Арьнен ненадолго задумчиво замолчал, а затем грустно продолжил: — Поверьте, не так страшно то, что я убил Эветту. Нет хуже жизни, что стала устроена мной для этой девочки из благородного желания сделать её счастливой. Смешно и отвратительно, но моя власть такова, что я могу обращать миры в прах. Моё могущество в разы превосходит силы вашего Хозяина Острова. Мне дано творить невозможное. Но принести этому ребёнку счастье я так и не смог. И только из-за того, что по итогу она умерла и умерла из-за меня, за мной закрепилось имя не Разрушителя мирозданий, а Странника. Хотя Отступник или Изгнанник ничуть не хуже. Я не принял желанного дара стать истоком высшей силы. Не стал править над богами. Достиг всего и навечно отверг это!
— Почему?
— Потому что понял, что важнее всего не лавры всевластия, а банально остаться человеком, — словно наставник ученику ответил Арьнен Риэвиру и, встряхивая головой, как если бы желал снять некое наваждение, напомнил: — Надо идти. Корабль никогда не ждёт долго, а я рассчитывал убедиться, что он увезёт с Грани всех пассажиров.
— Пассажиров? — недоверчиво переспросил парень и, делая собственные предположения, радостно сжал пальцы Инги.
Художник криво ухмыльнулся, заметив это движение, но подтвердил:
— Ты правильно услышал. Пассажиров.
— Инг…
— А вот понял неправильно, — не дал договорить мужчина. — Заберёшь с собой не её, а Арейра.
— Только Арейра? А как же ваш внук?
Вопрос прозвучал с откровенно осуждающим оттенком, но тот, кому он предназначался, лишь снова скрестил руки на груди.
— Почему вы не хотите спасти своего внука?!
— Потому что его я привёл в оплату. Жизнь за жизнь.
Больше, вроде бы, обсуждать было нечего. Во всяком случае, не хотелось ничего обсуждать. Уж слишком неприятно на душе скребли кошки из-за ранее сказанного. Риэвир боялся, что если спросит ещё хоть о чём-то, то вконец озвереет. Поэтому, оставляя велосипед валяться на придорожной траве, он молча пошёл по тропе вслед за остальными и смотрел на дорожную пыль так внимательно, как если бы старался пересчитать все песчинки. Однако, постепенно, желание услышать ответ на ещё один вопрос возобладало над ним. Он поравнялся с Арьненом и, собираясь с духом, проговорил:
— Мне сказали, что за визит сюда надо заплатить. Верно?
— Истинно так.
— И какова же цена? Кем мне предстоит расплатиться? Кто умрёт?
— Однажды, — словно бы уходя от темы, произнёс Странник. — Однажды судьбы миров перевернуло то, что я убил свою любимую. Из-за этого они не обратились в мёртвую материю. Остались живыми и их обитатели… Как думаешь, это хорошая концовка?
— Хм, — задумался парень и заключил. — Скорее да, чем нет. Тебе больно, но ведь намного больше людей стало счастливее.
— Запомни свой ответ, мальчик. Потому что, придя сюда, ты сделал шаг на последней из развилок Судьбы. Чтобы ни произошло далее, когда ты уйдёшь с Грани, то больше никогда не увидишь Ингу. И своего брата тоже.
— Они… Это они?!
— О чём это вы? — с подозрением вмешалась в разговор внимательная слушательница. — Кто там и из-за чего должен умереть?
— Могу рассказать, если составишь компанию. Я ненароком оставил в городе свою любимую настольную игру, и теперь хочу за ней вернуться, но… одному как-то скучно.
— Ладно. Почему бы и нет? — неуверенно согласилась Инга.
— Вот и хорошо. Всё равно нам пора оставить этого Владыку-недотёпу одного. Мы достаточно проводили его, чтоб теперь он справился со всем сам. Пусть мальчик идёт своей дорогой. Ведь она у него совсем отличная от наших путей. Нечего ему мешать.
Сказав это, Арьнен взял девушку под локоток, и они находу медленно растворились в воздухе. Риэвир только недоверчиво провёл ладонью по тому месту, где ещё пару секунд назад от лёгкого ветерка трепыхалась складка чёрного плаща. И отчего-то не расстроился. Он уже заметил застывшего на границе воды и берега Арейра. Тот стоял, словно соляной столб. И вовсе не сопротивлялся, когда он взял его за руку и повёл к кораблю.
— Ты первый, а он за тобой. Сходить будете также, — сурово приказал матросик с некрасивым обезьяним лицом, когда они подошли к трапу.