— А что там? — тут же заинтересовался Риэвир. — Я знаю, что картина уже на Острове, но прочие Владыки и четверть часа на разговор с тобой давать не хотели. Сначала придётся сходить в Поднебесье и… очень хочется, чтобы к тому моменту Инга ушла с Грани. Не знаю, что произойдёт, но мне верится, что так будет лучше.
— Хочешь знать, что там? Да то, что мои глаза ввек бы не видели!
«Не переживай. Не увидят», — рассмеялся Арьнен.
— Интригуешь! Мне ведь довелось заглянуть в мастерскую Арьнена, поэтому могу заверить, он рисует сюжеты, которые действительно происходили. Так что, колись. Чем тебя так картина задела? На ней что-то неприличное?
— Давай, хотя бы сейчас без юмора, а? Нам предстоят масштабные дела, и мне будет спокойнее, если ты всё же начнёшь собираться в дорогу, — приготовился закончить телефонный разговор Остор, но интуитивно почувствовал, что брат хотел сказать что-то ещё. — Больше нечего сообщить?
— Так-то нет, но…
— Что «но»?
Повисла тишина.
— Риэвир, что «но»?
— Я знаю, что может случиться так, что ты не придумаешь, как вытащить Ингу с Грани. И не менее высока вероятность, что ты её вытащишь, а она ничего так и не вспомнит.
— И?
— Я хочу, чтобы после нашего разговора ты сказал ей, что она… что она для меня, как для тебя Мэйтэ. Подумай о Мэйтэ и сам найдёшь нужные слова.
— Это как-то несерьёзно, — возмутился Остор.
— Нет, очень серьёзно. Я своевременно хочу сказать всем, кто мне дорог, что я их люблю. Я ведь очень благодарен тебе, брат. И очень дорожу тобой…
— Так! — перебил его он. — Что там тебе Верховная жрица наговорила? И что вы там конкретно в Поднебесье делать собираетесь?! Действительно только поговорить с Лисичкой или…
Помехи дошли до критических. Шипение заглушило даже звук его собственной речи, а там сорвался и звонок. Владыка не поленился набрать номер снова. И снова. Но даже гудки уже не шли.
— Да, чтоб тебя! — воскликнул Остор и заматерился на технику. — А ну работай!
— Остор. Остор, — начала повторять Инга, словно заезженная пластинка. — Остор. Остор. Остор…
— Чего?
— Грусть. Остор. Грусть. Остор. Грусть…
— Я всего лишь хочу понять, что там с братом! Просто так Риэвир не стал бы говорить то, что сказал, — объяснил он, хотя собеседница его не понимала. Она сидела на диване и как механическая кукла покачивалась вперёд и назад. — Чего он так? Чего хотел?!
«Он хотел, чтобы ты позаботился об этой девочке», — пояснил чужой голос.
— Вечно-то вы, Арьнен, в каждой бочке затычка! — вслух прокомментировал Остор и, услышав на улице шум, выглянул в окно. Это подъехали машины Stellimber Incorporated. Убежище не спасло. Не скрыло от корпорации.
«Разве ты не понял, как ей помочь?» — спросил хитрец, посмеиваясь.
— Понял! Действительно смешно. Наверное, не беспокойся я больше о том, как добраться на Остров, то, может, додумался бы и раньше. До того, как Риэвир ткнул меня носом, что я и есть лекарство. Всего-то надо напоить её своей кровью. Верно?
«Верно. Так отчего медлишь?».
— Из-за них, — Остор кивнул головой в сторону окна, как если бы собеседник стоял рядом и мог видеть то, что происходило на улице. — Может, для неё лучше умереть прямо сейчас? Или хотя бы жить, не понимая, что за эксперименты ставятся над ней? Смысл её в такое настоящее возвращать да ещё и в полном сознании? Судьба и Время, Арьнен, я даже думаю, что мне самому стоит пустить себе пулю в лоб!
Владыка снял пистолет с предохранителя, задумчиво уставился на дуло, но вместо двойного убийства подошёл к входной двери. Проверил, насколько прочно та закрыта, а там и опрокинул шкаф, создавая баррикалу. От грохота Инга наконец-то замолчала. Девушка испуганно поджала к себе колени, но вскоре заскулила вновь:
— Остор. Остор. Остор…
Глава двенадцатая
Потом-то Алиса удивлялась, как это она не удивилась, но ведь удивительный день ещё только начинался, и нет ничего удивительного, что Алиса ещё не начала удивляться.
Едва Остор переступил порог фойе, как сделал вывод, что своих трёх с половиной звёзд этот отель никак не заслуживает. Гостиница (несмотря на то, что Екатеринбург считался крупным городом и даже мегаполисом) оказалась очень посредственной. Однако он был рад и такому приюту. Регулярное перемещение с места на место измотало.
Стоит сказать, последние пару дней Владыка искренне пытался соотнести собственные переезды с неким активным туризмом. Ведь уйма людей выбирала именно такой отдых в редкие дни отпуска! Но, чем дольше он старался создать в себе это впечатление, тем больше считал сих энтузиастов народом безумным. Поэтому результатом мыслей стало окончательное нежелание причислять свою персону к числу путешественников.