С некой растерянностью она пришла к выводу, что кто-то вёл переписку с Риэвиром. И раз пароль знал только муж, то… Инга несколько раз заходила в «отправленные», но ничего там не обнаружила. Папка была очищена. Так что ей хотелось верить в вероятность, что, не получив ответ, островитянин просто-напросто выдумал нечто несуразное для привлечения её внимания.
«Не знаю, о каком платке речь, но мне приятно, что ты помнишь про меня. Иногда ветер, который остаётся после нас, может дотянуться и до другого конца света.
Инга».
От послания веяло некой романтичностью, но ей было всё равно. Тем более что, откуда ни возьмись, раньше времени вернулся муж да ещё и начал нести какой-то бред.
— Какое неверное обследование? Ты о чём вообще?! Мало, что я целые сутки взаперти провела, раздавая себя на анализы?! — разъярилась она на него. — Себя на сканирование мозга запиши!
Антон ещё порывался спровоцировать её на диалог, но Инга молчала как партизан. И когда настала пора ложиться спать, сразу отвернулась к стенке.
Сидеть на лавочке ей не понравилось — дерево было жёстким, а форма скамейки неудобной. Зато отсюда были хорошо видны часы на башне. Да и сад с небольшим фонтанчиком радовал глаз. Клочок зелени среди угрюмых улиц.
— Так двадцать шесть или двадцать семь? — вымолвила она и выжидательно уставилась на калитку, ведущую во внутренний двор ухоженного частного домика.
Наконец, из-за забора стала видна шляпа, а затем и голова старичка. Тот открыл калитку и поправил газету подмышкой. Инга тут же начала мысленный отсчёт секундам. Полагаться на башенные часы не приходилось. Их стрелка слегка подрагивала, как будто мечтала и старалась изо всех сил продолжить свой ход, но не сдвигалась с места.
Когда девушка досчитала почти до тысячи, старичок поднялся со скамейки напротив, зевнул украдкой и неспешно сложил своё чтиво в трубочку. Затем он насыпал крошек из кармана в кормушку для птиц и собрался выйти из сада в город. Во всяком случае, намерение такое было. Однако, едва в голове Инги пронеслось число одна тысяча пятьсот девяносто восемь, тот растаял в воздухе словно мираж. И ещё где-то через пятнадцать секунд его копия начала вновь открывать калитку.
— Каждый раз новое число! Вот как правильно отсчитать время?
— О чём вы, юная леди? — прокряхтел старичок, считая, что обращались к нему. — Я несколько глуховат. Говорите громче.
— Иди ты, — тихо и зло буркнула Инга да поспешила в примеченное ею неподалёку кафе. В нём за цикл успевали испечься круассаны.
Всё в городе повторялось с одной и той же периодичностью. Правда, она могла своим вмешательством вносить изменения, но в следующие двадцать семь минут (или около того) происходило возвращение на круги своя. Любые надписи, сделанные ею, пропадали, мебель приходила в норму, а люди… Люди снова забывали, что когда-то встречали такую примечательную особу.
— Эй, постойте! — хрипло воскликнула девушка, понимая, что уже хорошо изученная обстановка на этот раз несла перемены. И созданы те были неспешно идущими мужчинами. Их было двое. И когда они обернулись, одного из них она узнала, хотя так и не удосужилась узнать его имя.
— А, это ты, — скучающе произнёс тот, мгновенно теряя интерес, и хотел было пойти по своим делам и дальше, но его спутник определённо желал иного. Тот широко раскрыл глаза, как если бы увидел призрака, и ринулся навстречу девушке.
— Инга! — завопил парень со странной шевелюрой. Среди белобрысых волос то тут, то там виднелись пряди матовых чёрных. Как если бы кто-то взял кисточку и в шутку выкрасил ему голову.
— Ты чего?! Кто ты?! — перепугалась она, стараясь вырваться из объятий.
Сцена высокому мужчине в старинной одежде с серебряной вышивкой, видимо, понравилась. Он подошёл к ним ближе, как-то неприятно, но довольно улыбаясь.
— Да как это кто я?! Я же Сашка! Александр Мирный!
— Пусти! Отпусти меня! — заистерила девушка. Имя ей ни о чём не говорило.
Вопли подействовали. Парень отстранился. Его удивительные (наполовину карие, наполовину жёлтые до золотистого оттенка) глаза выражали некую сумятицу.