— Не учи меня жизни, жрица! — с презрением выкрикнул он.
От собственных слов ему тут же стало стыдно, но поступить иначе было слишком сложно. Некая обида, больше подошедшая бы ребёнку, заставляла сделать хоть какую-нибудь гадость. Хоть кому-то.
— Я ещё не жрица, Остор, — мягко сказала Мэйтэ, возвращаясь к своему облику. — Но завтра отправлюсь в Храм и стану ею. Поэтому и хотела вернуть тебе это.
Она подошла ближе и протянула подаренное ей фамильное кольцо. Его пальцы нехотя взяли то за толстый ободок.
— А дети? Что говорит Шейтенор?
— Скажу им утром. Я почувствовала призыв только вчера, но не хочу затягивать с прощанием.
— Олийвэ всего шес…
— Не надо, Остор! Если ты думаешь, что мне не больно покидать свою семью, то ты очень ошибаешься, — с некой агрессией перебила его она. — Поэтому не уговаривай. Я не первая среди женщин Острова, кто выбирает высший долг.
— Только не ты, Мэйтэ. Только не ты!
Он ощутил, что был готов заплакать. Руки сами собой сжали тёплые женские ладони, как будто хотели удержать её от поступка. Она не стала вырываться. Напротив. Сделала шаг ещё ближе и с материнской лаской поцеловала в лоб.
— Ты был мне хорошим другом. Более лучшим, нежели я заслуживала.
Ему пришлось постараться, чтобы проглотить неприятный комок в горле и произнести следующее:
— Если тебе нужно, чтобы я хоть что-то сделал, то только скажи. Мне будет приятно исполнить любую последнюю просьбу.
— Помирись с братом. Ты всегда был ему за отца.
— Вряд ли он захочет, — с тоской вздохнул Остор, и Мэйтэ мягко ему улыбнулась.
— Уже хочет. Он ведь сюда далеко не за вещами пришёл.
Душа Риэвира разрывалась на клочки. Он никогда прежде не ощущал себя столь одиноким, столь беспомощным. Разум понимал, что совершённые Остором поступки, даже если бы и остальные Владыки признали их ошибочными, уже не изменить. Ему оставалось только принять произошедшее…
А что ещё?
Найти номер телефона Инги? Убедить её, что она нужна здесь? Так ведь пока девушка боролась бы со своими сомнениями, она бы уже и забыла об их беседе. Да и если близкие ещё и не упекли её в какую клинику, то и то по чистой случайности. Судьба и Время! Как объяснить, что ей всенепременно надо вернуться на Остров? Что можно сказать, если всю истину нельзя раскрывать ни при каких обстоятельствах?!
Он не мог ничего поделать.
Даже сесть на ближайший рейс, чтобы тот увёз его самого на край мира, Риэвир не мог. Подобно тому, как слуги Хозяина не могли покинуть Поднебесье, так и у него не получилось бы отплыть далеко. Некий молодой Владыка растаял бы словно мираж. Как будто его никогда и не существовало.
Пальцы парня непроизвольно до скрипа сжали листы. Ощущение чего-то постороннего в руке стало на миг более ярким, и островитянин начал перечитывать записи. О том, кто их сделал, выходило только догадываться. Никаких подписей не стояло. Однако логика указывала на лечащего доктора Инги — Луизора. Слишком много было медицинских терминов, знаний о девушке, да и история о Ханторе, расписанная с научной стороны, вроде как подтверждала это. Правда зачем здесь с краю приписано имя Арьнена, да ещё и подчёркнуто двойной чертой? Надо прочитать внимательнее.
Хан Картер… Арьнен.
Арьнен!
Риэвир, на ходу засовывая бумаги за пазуху, помчался к гостинице. От быстроты бега дома и улицы его взгляд едва улавливал, но ему всё равно казалось, что он двигался чрезмерно медленно. Наверное то, что он тогда не успел к кораблю, научило его разочарованию в чудесах и запретило возвышать надежды. Однако сердце по-прежнему желало верить. И эти грёзы заставляли ноги двигаться быстрее, чем когда-либо.
— Юноша, вы же мне так всё переломаете! — возмутился владелец отеля, привычно стоя за стойкой администратора.
Негодование вызвал факт, возникший из-за того, что вышедший на улицу турист не до конца закрыл за собой дверь. Пользуясь этим, Риэвир не стал особо снижать скорость и задерживаться на пороге. Он юркнул в широкую щель да ухватился одной рукой за косяк, чтоб затормозить. Однако акробатика не удалась — ладонь соскользнула, и в результате молодой островитянин буквально-таки влетел в помещение, едва не расшибая нос о пол. При этом, пытаясь удержать равновесие, он ещё и замахал руками. Оказавшийся по близости торшер рухнул на ковёр, а дверь за спиной, не пойми отчего, ударилась о внешнюю стену с чрезвычайно громким треском так, как если бы там что-то разбилось вдребезги.