Но была у ПоХа одна черта, которая напрочь препятствовала дальнейшему развитию нашей дружбы. Из-за его обаяния можно было бы закрыть глаза на остальные недостатки, вроде того же эгоцентризма. А вот явная, хотя и тщательно скрываемая от посторонних, склонность к садизму лично для меня была неприемлема. Да, я сам не подарок, почти всегда иду по судьбе напролом, как медведь через кустарник, и часто, не задумываясь, пускаю в ход силу. Поэтому в реальной жизни приходилось не редко драться, и у меня давно уже нет психологического барьера, мешающего ударить первым. Но при этом я никогда не испытывал ни малейшего удовольствия от унижения или издевательств над кем-либо. ПоХ же постоянно, иногда достаточно жёстко, подтрунивал над окружающими, даже над тем же Тэнгу, который на него чуть ли не молился. Чего я не мог себе объяснить, так как ПоХ на самом деле тоже относился к своему другу детства достаточно тепло. Несколько покровительственно, подчёркивая своё превосходство -- почти как к домашнему животному, но вполне дружелюбно. Надо сказать, что со мной он пока вёл себя достаточно корректно, но у меня хватало ума понять причины такого поведения. ПоХ постоянно носил маску перед всеми прямо не зависящими от него людьми. Особенно перед теми, от которых так или иначе зависело его собственное благополучие.
Ещё его, почти неощутимая на первый взгляд, порочность прорывалась в регулярно заводимых им разговорах о женщинах. Он наверняка был ярым поклонником хентая как специфического жанра чисто японского кинематографа. По крайней мере, все эти его идеи со связыванием и пытками, которыми он постоянно бредил, явно были почерпнуты из подобного визуала, и своей излишней натуралистичностью вызывали у меня только отвращение. До поры до времени мне удавалось скрывать свои истинные чувства, но незадолго после нашего перехода на второй этаж парящей крепости мы впервые поругались именно на этой почве.
Тем вечером, после удачного закрытия очередного квеста, мы сидели в таверне небольшой деревни. Сидели, как всегда, в гордом одиночестве -- мы зашли далеко за передний край, куда не осмеливались забредать другие игроки. Компанию нам составлял только NPC-трактирщик, стоящий за стойкой на другом конце огромного зала. В Айнкраде была уже поздняя осень, сильно похолодало, и в зале, распространяя почти видимые волны тепла, горел камин. Тэнгу регулярно курсировал от стола к трактирщику, возвращаясь под завязку нагруженный кувшинами с вином. А ПоХ опять подсел на своего любимого конька. После пары кувшинчиков вина он всегда любил поговорить. А ещё через несколько обязательных возлияний его разговор привычно сползал на женщин. В этот раз мы начали с обсуждения любимых компьютерных игр. Я единственный среди присутствующих здесь не был ярым фанатом ММОРПГ. Так, немного играл в пару он лайновых корейских игр, главным образом для совершенствования своего знания корейского языка. Но у меня было много знакомых геймеров в реале и, особенно, в сети. Поэтому я был достаточно в теме, чтобы хотя бы понимать, о чём собственно велась речь. ПоХ же и, особенно, Тэнгу были заядлыми геймерами. При этом их самым любимым развлечением в играх был ПК (от английского плеер киллинг -- убийство игровых персонажей). Они наперебой хвастались различными способами заманивания доверчивых лохов в разных играх, способами организации засад, ловушек. Но особенно ПоХ гордился своим умением использовать игровые миры для получения преимуществ в реальной жизни. Не секрет, что некоторые игроки придают слишком большое значение достижениям в играх. Неоправданно высоко, на мой взгляд, оценивают игровые возможности или предметы. Отобрав у них в игре какой-нибудь эпический предмет их можно вынудить даже заплатить за его возвращение деньги в реальном мире. И не только деньги... Сейчас ПоХ с упоением рассказывал мне историю, как он, ещё учась в выпускном классе старшей школы, вычислил среди новичков одну симпатичную геймершу учащуюся в параллельном. Какой он разработал великолепный план, однажды заманив её в ловушку в игре и заставив расплачиваться сексом в реале. Возможно чаша моего терпения постепенно переполнилась, только этим я мог бы объяснить внезапное чувство отвращения, по мере его рассказа неожиданно охватившее меня. Я прервал ПоХа наверное в самом интересном, с его точки зрения, месте -- он как раз рассказывал, каким способом он предпочитал связывать свою жертву. При этом сам с трудом узнал свой голос, так хрипло и глухо он прозвучал...