Тем более после такого подарка! Все они, от крохотного неразумного кустика кровоцвета, до самого большого творения Плоти — его-любимого, ощутили, как обретают дом. Прямо сейчас, в эти самые секунды, формируется и растёт домен Хозяина! Пусть это будет уже не старый-добрый план Плоти, но какая им, в сущности, разница? Приспособятся.
По нервам резанули новые смерти младших, а значит крупный форт, охраняющий подступы к проходу под землю, вскоре будет захвачен. Таких фортов было несколько, и каждый охранял свой собственный проход. Старый Гуньвтыр не заметил бы, но… мозг всё-таки не совсем уж бесполезен. Если из огромного числа ходов враг охраняет лишь несколько, да ещё и направленных почти в одну сторону, то он там что-то прячет. Что? А какая разница? Главное — разнести плесень, а там посмотрим.
Хотя можно и ускорить события.
Рык-вопль и младший, до селе развалившийся близ хвоста Гуньвтыра, вскакивает и исчезает в тумане. За ним, секунду помедлив, устремляется нестройная толпа низших зверодемонов. Не думая, не страшась смерти. И уже там, добравшись к намеченной цели в виде розовых пушистых шариков, повинуясь воле старшего, они прорвутся через хлипкие заслоны, сходу нырнув в только-только открытый портал… Чтобы вскоре погибнуть в чуждом мире, так и не достигнув цели. Владыка Великого гвинала Тахан, однажды уже пострадавшего от Розовой смерти, озаботился возведением целой крепости для изоляции портала, как потенциального источника плотоядной плесени. И попавших через него внутрь зверодемонов просто заперли, отсекая таким образом не только врагов, но и Аршахан от основных подкреплений…
Правда, даже такие меры не помогут другому миру. Запертые зверодемоны, не способные покинуть отсечённые участки крепости, умерли… Чтобы породить толпу крошечных насекомоподобных, кои, проев стены и артефакты-фильтры, всё-таки прорвутся на широкие просторы. А вместе с ними под чуждое небо устремятся тысячи розовых спор…
***(Горный массив «Великое страдание», регионы западнее Вечного Царства)
— Не пойми неправильно, условия найма — чистый восторг! И бессмертие в родном теле, и силы тяжкие, и лояльность, словно не шваль наёмная, а родные клановцы. А уж оружие какое, м-м-м!
Вот же… говорливое создание. И становление вампиром лишь усугубило эту черту, к глубокому несчастью окружающих. Интересно, в новой магии есть заклинание молчания?
— А помнишь испытания? Вжух, бух — столько огня и взрывов! А какие! Меня даже дрожь пробрала… Помнишь, мы как-то про искусство говорили? Я до сих пор не понимаю эти ваши картины и заунывные мелодии, но это… Горящие поля на фоне взрывов так красивы…
… Что? Так, последнее я не слышал.
Кхм… Кстати говоря, ведь ходило мнение, что вся это операция — лишь изощрённый способ отослать всех доставшего болтуна подальше. Но он на то и командир, чтобы умники свои длинные языки да прикусили. А сам… старался просто не думать о роли друга во всех последних событиях.
— Ну ты видел, а? Пушки на ножках! Нежить! Ха, механисты друг друга удавят, когда узнают…
— Если узнают, Куман. Если. Пока Прародитель не собирается контактировать с осколками Лиории.
— … Да? А почему? Я-то как бы и рад, но ведь не логично! Враг моего врага — временный союзник, все дела…
Мы идём по узкой горной тропе, всё вокруг заполнено слигами… А ему плевать. О Владыка, дай мне сил…
— Потому что они бесполезны. А ещё за царством следят, и пока мы чисто локальная проблема — не дёргаются. Ты личей знаешь, они могут быть очень… деятельными, когда припечёт.
— Это да…
Собеседник, топающий перед главой клана Одмит, почесал затылок в настолько задумчиво-удивлённой манере, что Даум невольно улыбнулся. Куман всегда был удивительным человеком. Многие, если не все окружающие, искренне считают его эдаким дурачком-простофилей, почему-то забывая о биографии внешне непримечательного мага. Одарённый ребёнок из самых низов, фактически скот, Куман смог не только подняться, не угодив в вечные рабы ушлых магов-учителей, но и даже выкупил семью. Почти невозможное деяние… А ведь это только общеизвестные факты…
— Кстати, Кум, ты семью перевёз?
На лице обернувшегося промелькнуло непривычное выражение холодной ярости, тот час же сменившиеся мягкой улыбкой простофили.
— Конечно! Правда, к нам пыталась всякая грязь прилипнуть, но и то мы решили.
А затем вампир внезапно хмыкнул и задумчиво произнёс: — Зато на носильщиках сэкономили, да и прислуга будет… всё же гули — полезная нежить.
Пожалуй, нужно будет полюбопытствовать… как-нибудь потом.
Каким же был его друг на самом деле? Хитрый, жестокий и наглый лицемер — ибо другие не выживают на дне и уж тем более не всплывают наверх. И маска шута-балагура, такая эффективная для грубоватых махинаций. Или уже не маска, а явь? Трудно вспомнить, когда Даум в последний раз видел на лице друга то самое выражение загнанной в угол крысы…
— Хе-хе, где же наши солдатики? Гули-гули! Или как их там, а?
Кажется, будто этот человек не может быть серьёзным в принципе. Удобное заблуждение. И оно работает, действительно работает, пока не затрагивают действительно важные вещи. В конце-концов там, на дне, самая большая ценность — доверие. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Куман беззаветно предан единственному другу и семье, когда-то отдавшей очень многое ради него.
— О, смотри!
Произнёсший это Куман уже сидел за камнем чуть впереди, но маскироваться не спешил. Подозрительно.
Встав рядом, я смог насладиться видом стойбища слигов. Поправка — бывшего стойбища, всё население которого уже в виде гулей радостно скалилось в нашу сторону. Тут же больше сотни метров, управление кровью так далеко не достаёт! И как же нас обнаружили?..
— Ха-ха, небось учуяли, как зверьё какое. Тела стали сильнее, да не настолько — потом уже несёт.
Ах да, точно. Слиги — это слиги, как есть звери с умом ребёнка. По крайней мере большинство. Посмотрим, насколько хороши они будут в новом виде.
— Ну что, — уже что-то предвкушающий Куман потирал руки, — пошли за слугами? Они же наши, да?
Я сосредоточился на способности, попробовав уловить ответ. Увы неудачно, далековато.
— Хаос их знает. Придётся подходить, иначе никак.
— Хаос? Ха, Прародитель тоже всё это слово поминает, а что оно значит — не говорит.
— Ну, — вспоминаем, что там было, — это как анархия и беззаконие, только во всём. То есть и магия случайная, и логика работает неправильно. Что и как не делай — предугадать последствия невозможно.
— Ох… Мне нравится!
— Что?
— Знаешь, родным дерьмом повеяло! Одни по понятиям живут и батрачат, другие упьются и за ножи, а ежели кто под дрянью… Сам понимаешь. Зато если при этом «хаосе» законов не будет, то и сверху облавы не устроят.
Так-то логика есть, хоть и своеобразная, вот только…
— Ты неправильно понял, Куман. Когда нет законов, то верхушка будет делать всё тоже самое, только без оправданий. Так что ничего не изменится.
Пока шёл высокоинтеллектуальный диспут, господа маги напряжённо приблизились к толпе красноглазой нежити… И получили отклик, облегчённо выдохнув.
Кровавые гули радостно заскулили, бросившись к хозяевам-вампирам. Несчастная нежить, получившая при обращении инстинктивное желание подчинятся Старшим, искренне опечалилась, не найдя хозяев поблизости. Что делать? Куда идти? Будь они поумнее, может и придумали бы чего-нибудь, но имея слигов как материал обращения — шансов на интеллект выше птичьего у них не оставалось.
— Какие-то они совсем тупые… — Задание только что стало не в пример сложнее, к тому же повесив на опечаленного вампира работу няньки. А вот Куман был счастлив, скотина!
— Я всегда хотел собачек! Дум, давай их себе оставим, а? Ну пожалуйста!
Когда-нибудь я тебя придушу. Нежно и любя, сволочь ты шутовская!
***
— Ладно, признаю, они не так плохи.
Шут радостно оскалился, погладив… Фу!