Каждый раз, входя туда, он задавался вопросом, а удастся ли ему выйти обратно. Даже когда приходил по совершенно пустячному поводу. Например, чтобы выяснить, куда делась отбившаяся от стада овца. Он знал, что обладает некими познаниями, достаточными, чтобы более-менее обезопасить себя, но так же прекрасно понимал, сколь много в этих познаниях пробелов, и потому всегда колебался перед их применением.
Он открыл книгу. Для избранного им провидческого заклинания, в отличие от большинства ему подобных, не требовалось вина. В северных землях виноград не рос. Но даже если бы и рос, Лис не спешил бы к нему прибегнуть. Его прежние встречи с Мавриксом, ситонийским богом вина, навсегда отбили у него охоту иметь с ним дело.
— Вот чума, — пробурчал он. — Нужно было прихватить с собой и огонь.
Подлив в лампу душистого льняного масла, он вернулся с ней в замок, запалил от факела фитилек и понес лампу обратно в хижину, спиной чувствуя вперившиеся в него взгляды вассалов. Если прежде они и не очень интересовались, чем занят их лорд, то теперь распрекрасно все поняли. Но у них хватило ума скрыть свой восторг.
Он водрузил лампу на деревянную полку над рабочим столом. После чего принялся рыться в выдвижном ящике, пока не вытащил на свет божий большой кварцевый кристалл. В колдовской книге говорилось, что кристалл должен быть безупречно чистым. Джерин взглянул на свой кристалл, пожал плечами и принялся читать нараспев. Другого у него все равно не имелось. А без такой штуковины волшебство уж наверняка не удастся.
Как и в работе со множеством заклинаний, тут тоже требовалось наиболее сложные пассы выполнять левой рукой. Лис подозревал, что составители колдовских книг делали это намеренно, чтобы повысить процент неудач. Но, как левшу, их коварство его беспокоило мало. Творимое им волшебство никогда не срывалось из-за неуклюжих движений. Иное дело — нехватка выучки и отсутствие дара.
— Покажись, покажись, покажись! — вскричал он, наконец, держа кристалл между столом и лампой.
На темной поверхности стола вдруг возникла радуга. Учебник требовал, правда, чтобы стол был выскоблен добела, однако Лис счел, что в этом смысле особенно надрываться не стоит. И, когда магия начала проявляться, удовлетворенно кивнул. За многие годы своей магической практики он уже понял, что авторы заклинаний много больше заботятся об антураже, чем об эффективности колдовства.
Радуга исчезла. Кристалл наполнился белым светом. Испугавшись, Джерин едва не выронил его из рук, но тут же понял, что он не горячий. А мелкие пятнышки грязи и выбоинки, отчетливо проступившие сейчас, наверняка не особенно повлияют на ход колдовства.
Он сконцентрировал все свои мысли на Араджисе Лучнике, вызывая в памяти резкие надменные черты великого князя. В предки того вполне могла затесаться хищная птица, если судить по его лицу. Но ум, скрывающийся под этой маской, отличался опасной проницательностью. Почти не уступающей остроте ума Лиса, особенно когда дело касалось неотложных насущных задач.
Итак, что же замышляет Араджис? Если Лис пойдет на Адиатануса, что предпримет великий князь?
Как только Джерин полностью сформулировал свой вопрос, темноту прорезал луч света, протянувшийся от сверкающего кристалла к поверхности стола. Лис удивленно втянул в себя воздух. Он увидел Араджиса, где-то сидящего с гримасой отвращения и одновременно предельной сосредоточенности на лице. Джерин присмотрелся повнимательнее, чтобы убедиться, что верно определил настроение Лучника. Образ противника затеняла какая-то мгла.
Неожиданно Араджис привстал. Видение дрогнуло. Джерин издал целый ряд охов, не имеющих никакого отношения к магии. Возможно, чистота используемого кристалла и безупречность отражающей плоскости имели большее значение, чем он полагал. Вид Араджиса, пыхтящего в вонючей уборной своего замка, никакой новой информации ему не принес. Против всех ожиданий. Стало лишь ясно, почему у великого князя столь озабоченное лицо. Но удачно ли разрешилась беспокоящая его забота, Джерин так и не понял.
Свет внутри кристалла начал тускнеть, не обещая тем самым никаких новых видений. Джерин снова выругался, частично со злостью, частично смиренно. Иногда волшебство срабатывало, иногда нет. Причем зачастую выставляя его таким идиотом, каких к магии вообще нельзя подпускать. По крайней мере, хорошо уже то, что сейчас у него не возникло желания спалить свою хижину, как это прежде бывало.
В отличие от большинства вассалов Лиса, Бевандер не догадывался, а точно знал, зачем тот отправился в хижину. С видом явного превосходства над окружающими он подошел к Джерину и спросил: