— Мои боги… Волдар и другие… им стыдно, если я делать так, — ответил захватчик.
С этими словами он вынул кинжал из ножен, висевших на поясе, пробормотал что-то на своем гортанном наречии и вонзил клинок себе в грудь. Он попытался закричать, но кровь, хлынувшая изо рта и носа, поглотила его слова. Гигант медленно повалился навзничь.
Словно вдохновленные поступком товарища, остальные гради тоже закололи себя, кроме двоих. Те зарезали друг друга, единовременно пронзив товарищу горло. Перед смертью каждый вскричал: «Волдар!»
— Отец! — воскликнул Дарен, охнув.
Он неплохо держался во время своего первого боя, лучше, чем сам Джерин, который был примерно в таком же возрасте, но это…
— Я сам ничего подобного в жизни не видел, — сказал Лис. Его тоже мутило. Одно дело видеть смерть на поле брани.
Если ты воин, то для тебя это привычно, иначе тебе никогда не почувствовать вкус победы. Но отдаваться смерти, как любовнице… для этого надо быть сумасшедшим, подумал он.
— Этот Волдар — их главный бог? — спросил Дарен, ища, как свойственно людям, объяснение необъяснимому.
— Не знаю, — ответил Джерин. — Я слишком многого не знаю о гради. Вэн путешествовал по их стране. Может, он расскажет, какие боги там есть. — Тут его осенило. Он громко крикнул: — Хорошенько свяжите пленных. Не дайте им покалечить себя.
Бевандер закричал в ответ с крепостного вала:
— Ни один из воинов, добравшихся до бойниц, не сдался. Они все пали в бою.
— Это, по крайней мере, меня не удивляет, — сказал Джерин. — Они находились в пылу сражения. Да и мы тоже. Даже реши они сдаться, мы бы тут же прирезали их. Но такое… — Он показал вниз, в ров, и покачал головой. Лучше всех выражающий свои мысли в северных землях, за исключением, быть может, Райвина, он не нашел слов, глядя на самоубийц.
И оглядел поле брани в поисках Вэна Крепкой Руки. Заметив его, Джерин помахал ему, но чужеземец этого не увидел. Лис обратился к Дарену:
— Сходи за Вэном. Он пересекал земли гради и лучше всех нас сможет понять, что тут к чему.
— Да, отец. — Дарен вприпрыжку бросился прочь.
Джерин смотрел на сына, завидуя его проворству и молодости. А у него мышцы уже начинают деревенеть. Следующие пару дней он будет ковылять, как старик.
Вэн быстрой походкой направился к Лису. Если великан и испытывал боль в мускулах, то ничем этого не выдавал.
— Они убили себя? — крикнул он на подходе. — Так говорит этот паренек.
— Посмотри сам. — Джерин показал на дно рва. — Некоторые из них перед смертью взывали к Волдару. Он что, их главный бог?
— Это она, богиня, — ответил Вэн. — Она холодна как лед, во всех смыслах этого слова. Гради без ума от нее, хотя и знают, что она их не любит. — Он пожал плечами. — Они говорят, что если бы они ее не любили, то земля, на которой они живут, была бы еще холодней и суровей, хотя мои бедные мозги отказываются понять, как такое возможно. Но Волдар — особенная богиня. Если бы я в нее верил, то не хотел бы прогневать, это уж точно.
— Сдаться после того, как сражение проиграно… это бы ее разгневало? — спросил Лис.
— Если гради так считают, значит, да. — Вэн нахмурился. — Во всяком случае, мне казалось, что они так считают, хотя я и плохо понимал их язык. Но это, по крайней мере, запомнил, а ведь с тех пор прошло двадцать лет.
— Как я сказал Дарену, может, тебе мало что известно о гради, но это все равно больше, чем знает о них кто-либо из нас, — сказал ему Джерин. — Ты что-нибудь помнишь из их языка?
Вэн нахмурился еще сильнее.
— Могу вспомнить несколько слов, не больше. Ничего удивительного. Ведь уже столько времени я говорю только на элабонском и немного на трокмуа, а остальные языки, которые когда-то знал, вообще не использую.
— Пойдем, поговорим с пленным.
Джерин направился к одному из лежавших на земле гради. Присевший на корточки элабонец присматривал за чужаком. Неподалеку валялся бронзовый топор, и гради тянулся к нему, но элабонец играючи пресекал эти попытки. Пропитанная кровью повязка на бедре налетчика красноречиво объясняла, почему с ним так легко сладить.
Он взглянул на Джерина, и его серо-голубые глаза вспыхнули. Но постепенно огонь в них сменился озадаченным выражением. Лис видел такое прежде на лицах людей, которые вот-вот должны были истечь кровью. Он спросил:
— Зачем вы напали на Лисью крепость?
Гради не ответил. Может, он не понимал по-элабонски, а может, уже вообще ничего не понимал. Джерин толкнул Вэна в бок. Чужеземец заговорил, хотя и с запинками. Слова, которые он произносил, образовывались, казалось, гораздо глубже в его горле, чем это было привычно для Лиса и всех, кто стоял рядом с ним.