Судя по всему, этот мир находится на стадии городов-государств, каждый из которых обладает собственной армией, и поклоняется какому-то определенному божеству. В случае глобальной войны, города объединялись между собой, чтобы противостоять более сильному противнику, образуя временные альянсы. Их религия тоже сильно походила на верования древних шумеров, вплоть до того, что даже имена богов были мне смутно знакомы. К примеру, покровителем города было благосклонное к людям морское божество — Энки. Странное совпадение, как для чужой вселенной, но я, если честно, уже ничему не удивляюсь.
Я подергал Шадару за рукав, уводя ее от прилавка с драгоценными камнями.
— Обманщик, — лаконично сообщил я ей, бросив взгляд на тучного продавца, что слащаво улыбался нам.
Девушка вздернула брови.
— Почему ты так решила? — удивилась она. — И вообще, с каких это пор ты говоришь на нашем языке?
— Быстро учусь, — пожал плечами я. — Азурит — это медная руда. А в этих булыжниках меди нет совсем. Краска из них не получится, ты зря потратишь деньги.
— Ладно, — она растерянно похлопала ресницами. — Тогда пойдем, мы и так тут задержались, — и повела меня прочь.
— Ну что, рассказывай, — продолжила она, когда мы покинули шумный базар. — Откуда ты, где твои родители, и как ты вообще оказалась в храме Абзу*?
(прим.: шумеро-аккадское божество подземных вод.)
— Сложные вопросы, — я покачал головой. — Я пришла из очень далекого места, и вернуть меня родителям ты не сможешь. Скажем так, я здесь с особой миссией.
— Так это правда? Ты действительно «шах-лама», джин⁈ — поразилась Шадара, воровато озираясь по сторонам и уводя меня в укромный уголок парка.
— Можно и так сказать, — я уклончиво кивнул. — Не то чтобы я могла любые желания выполнять, но кое-какие фокусы мне доступны. Так что «обидеть» меня довольно сложно, не беспокойся.
— Ты же не шутишь? — девушка округлила глаза. — В такое довольно трудно поверить, знаешь ли!
Вместо ответа я просто зажег в ладони магический огонь. Шадара испуганно прикрыла рот ладошкой и снова огляделась, удостоверившись, что за этим представлением больше никто не наблюдает.
— О, нет, эти идиоты уже наверняка доложили обо всем жрецам! — всплеснула руками она, вспомнив недавний инцидент.
— Нас ждут неприятности? — поинтересовался я.
— Не знаю, — честно ответила Шадара. — Я постараюсь убедить их, что это обычное недоразумение. Но лучше тебе пока спрятаться в безопасном месте и делать вид, что ты — обычный ребенок.
Я почесал затылок. Согласятся ли стражники признать, что им просто почудилось? Я использовал не так много силы. Так что это лишь их слово против слова нашего «Леонардо» с косичками. В любом случае, сбежать от властей мне скорее всего не составит труда. Я еще не разу не видел, чтобы кто-то применял здесь магию или демонстрировал настоящие, рабочие волшебные артефакты. Да и реакция Шадары говорит сама за себя. Хотя, вполне возможно, что местные жрецы обладают какими-то способностями. Но мне сложно представить, что кто-либо из них сумеет доставить мне больше хлопот, чем какой-нибудь там Абырвалгар. А вот угроза проникновения Ктулху в эту реальность беспокоит меня гораздо больше. Вряд ли великий Йог-Сотот стал бы размениваться по таким мелочам, как разрушение одной-единственной планеты, ведь правда?
— Кстати, а тот рисунок на вершине зиккурата — это же твоя работа? — спросил я, пока мы направлялись к дому художницы.
— Ты про изображение Абзу? — удивилась она. — Наверное, кроме тебя его еще никто не видел — я не люблю показывать заказчикам незаконченную работу. Ну и, что думаешь? Круто же получилось, правда?
— Круто — не то слово. Я чуть дара речи не лишилась, а ведь меня совсем непросто впечатлить, — признался я. — Как тебе вообще пришло в голову что-то настолько ужасное?
— Не знаю, — смутилась Шадара. — Иногда мне снятся… своего рода кошмары. В детстве я даже нарисовала несколько набросков прямо во сне. Порой я черпаю вдохновение из них, когда мне нужно рисовать всяких чудовищ.