- Если ты хочешь узнать, боюсь ли я тебя, - сказал он, - то я скажу тебе... Да, боюсь. И все же, несмотря на страх, я чувствую в тебе что-то знакомое. Вероятно, это из-за того, что ты - моя судьба. Как ты думаешь уничтожить меня?
- Скоро узнаешь.
- Да, пожалуй. Но в Симмураде ты говорил, что я что-то должен тебе...
- Ни к чему напоминать тебе о твоих долгах. Не волнуйся, ты их заплатишь.
- Я могу убежать от тебя.
- Никогда.
Зайрек оставил Симму в тени скалы, а сам отошел примерно на сто шагов.
Бессмертный лежал неподвижно. Слабость и недоумение сделали его покорным, инстинкт самосохранения куда-то пропал. Он следил за Зайреком. Неожиданно вокруг чародея заклубился дым и скрыл его. Очередное колдовство. Зайрек не следил за своим пленником, однако Симму подозревал, что его связывают какие-то невидимые путы - или свяжут, если он попытается бежать.
Солнце над долиной превратилось в огромную раскаленную золотую печь. Оно совершенно лишило Симму сил, и он наконец забылся в тяжелом лихорадочном сне.
Ему приснилось, что он сидит на склоне холма и играет на тростниковой свирели. Тихие нежные звуки собрали у его ног множество разных зверей, а потом появился юноша - молодой черноволосый монах, босой, в желтых одеждах. Это был Зайрем - Симму часто вспоминал о нем во сне и забывал, просыпаясь. Зайрем сел на землю рядом с Симму, и тот вдруг заметил, что абсолютно безболезненно превратился в женщину.
Однако тело Симму, видящего этот сон, не изменилось и даже не пыталось измениться. Симму уже утратил свою странную способность; дар, который в этот час мог спасти его, пропал. Может быть, виной тому была неумолимость Зайрека, а может, мучительная жажда смерти.
Симму спал, полуулыбка забытой любви играла на его губах; он еще не знал о своих потерях.
Часть десятая
ОГОНЬ
Глава 1
То был необычный сад. Высокие каменные стены окружали его. Мелкий зеленый песок шуршал под ногами, а по углам сада горели четыре медных светильника, подчеркивая черный цвет деревьев, с которых свисали оранжевые плоды, и кустов, источавших необычный аромат. Светильники ярко освещали каменный колодец посреди сада. В глубине его пылал огонь.
Под одним из светильников сидела женщина. Ее лицо нельзя было назвать красивым, но кожа казалась молодой и гладкой, глаза - удивительно блестящими, а безупречные зубы - белее снега. Она могла бы гордиться длинными каштановыми волосами, не будь они спутаны и увешаны металлическими кольцами с обломками костей. Однако это было еще не все: у женщины были чрезвычайно худые, морщинистые руки и такие же ноги, торчащие из-под грязных одежд. Она занималась тем, что добывала яд из зубов золотистой змеи, лежащей на ее коленях, а когда плошка наполнилась, женщина довольно хихикнула.
Казалось, ничего не изменилось ни в самом саду, ни во тьме снаружи, однако ведьма неожиданно подняла голову и быстро огляделась.
- Кто здесь? - проскрипела она старушечьим голосом.
- Тот, кто уже приходил однажды, - ответил невидимый гость. Вслед за этим на песке появилось облако дыма. Постепенно оно сгустилось и приняло форму человека. Его одежды и волосы были черны, а руки скрещены на груди, сверкающей золотом. Он стоял без движения, холодно и надменно разглядывая ведьму.
Однако она ничуть не смутилась и прокаркала:
- Ну-ну... Ты, верно, отец всех чародеев, раз смог проникнуть в мой сад. Это место хорошо охраняется, и никто до тебя еще не входил сюда без моего приглашения. Должно быть, ты мудрец, и твое могущество необычайно велико.
- Не стану отрицать, - согласился чародей Зайрек.
- Чего же столь могущественный маг хочет от меня?
- Я хочу испытать силу колодца во второй раз.
- А-а! - воскликнула ведьма. - Теперь я вспомнила... Ребенок четырех-пяти лет, с темными волосами, прекрасным лицом и глазами цвета прохладной воды... Теперь эти глаза похожи на две льдинки с вершины самого холодного ледника.
- Я тоже помню тебя, - сказал Зайрек. - Раньше все случившееся со мной в детстве казалось мне сном, но недавно я узнал некоторые подробности.
- Теперь ты обвиняешь меня во всех своих бедах? - удивилась ведьма. - Я предостерегала твою мать, когда она умоляла меня сделать ее сына неуязвимым, но она была упряма.
- И отдала тебе в уплату за это свои белоснежные зубы.
- Я всегда беру плату за свои услуги и немало выручила за эти годы. Вот, посмотри, эти волосы принадлежали одной девице, а черты лица - другой, правда не такой уж красавицы, но, по крайней мере, молодой. Если бы ты был хоть чуть-чуть полюбезнее, я могла бы показать тебе еще кое-что, спрятанное от посторонних глаз, что я приобрела у одной дурочки, отрекшейся от мужчин, но прекрасно приспособленной для любви. Вот так, подлатывая себя с помощью этих сделок, я и остаюсь бессмертной, ловко обходя божественный закон равновесия. Хоть ты и очень мудр, мой господин, но я все же мудрее тебя.
- Ты просто старая безумная карга, - возразил Зайрек ровным голосом. Горяч ли еще огонь в колодце?
- Пока земля будет плоской, огонь не погаснет. Этот древний огонь вечен. Все ли ты помнишь о нем? Только ребенок может выжить в этом пламени и стать неуязвимым, ибо огонь пожирает и грехи, и мудрость... А что, ты привел с собой дитя, чтобы искупать его в колодце?
- Ответь сначала, - потребовал Зайрек, - что будет, если человек, уже побывавший в огне и ставший неуязвимым, снова окунется в этот колодец?
- А-а... - довольно протянула ведьма, и лицо ее приобрело лукавое выражение. - Вот зачем ты пришел. Ответ прост: прыгай в огонь и вернешься невредимым. Он тотчас же извергнет тебя, не опалив и волоса на твоей голове. Даже сам огонь не может уничтожить того, кто в него однажды окунулся. Срок твоей жизни останется неизменен, почтенный чародей, и этих оков тебе не сбросить. - И старая карга широко ухмыльнулась, сверкнув зубами матери Зайрема.
Лицо Зайрека оставалось бесстрастным.
- Я так и думал, - сказал он. - И жизни скольких людей ты уже превратила в преисподнюю?
- Многих, - ответила ведьма. - Но ни один еще не возвращался, чтобы упрекнуть меня за это. Кстати, если ты задумал убить меня, то лучше побереги сипы. Огонь защищает своих хранителей.
- Значит, ты тоже неуязвима?
- Ну да, ведь я - хранительница! Есть особые правила, соблюдая которые можно жить вечно, не нарушая равновесия Весов Жизни и Смерти, Добра и Зла. Я знаю секрет.