— Но… — попытался возникнуть Хобх, но я его прервала:
— Да, учитель Эондил. Мы наведем порядок в библиотеке.
— Хорошо, — слегка скривив губы, процедил Эондил. — И хватит мешать заниматься другим.
Он отошел. Ларринтель победно посмотрел на нас и тоже отправился к своему месту.
— Но почему мы виноваты?! — зашептал мне на ухо Хобх. — Нужно было объяснить…
— Успокойся, — я пихнула его в бок. — Ничего ты не объяснишь. Ты еще не понял, что мы не нравимся эльфам?
— Почему?
— Да откуда мне знать? Давай пиши лучше, пока опять не докопались до нас…
Время до ужина пролетело быстро. Пока Хобх заполнял свой и мой конспекты, я потихоньку расставляла оставленные на столах книги по местам. Вот правда длинноухие засранцы принялись переставлять книги на полках, так что к ужину с порядком я не успела. Но ничего, на память я не жалуюсь… Месть должна подаваться в холодном виде.
На ужин эльфы тоже опоздали, пришли слегка запыхавшиеся, но с довольными рожами. Уселись за свой столик, ехидно поглядывая в нашу сторону.
— Так, заканчивай и пошли, — я потянула Хобха из-за стола. — Что-то мне их улыбки не нравятся…
— Почему? — Хобх быстро допил чай и поднялся.
— Почему — пока не знаю, но вот не нравятся и все…
Почему — я поняла, только вернувшись в библиотеку. Да, потрудились эти придурки на славу — опустошили четыре шкафа, раскидав все книги по полу. В библиотеке была тишина и царил полумрак — половина светильников была потушена.
— Ну часа три мы тут провозимся, — я слегка пнула одну из книг.
— Но кто это сделал?!
— Подозреваю, что это были неупокоенные души умерших здесь студентов, — слегка приглушенным голосом ответила я и мрачно добавила: — После полуночи они разрывают задержавшихся в библиотеке и высасывают у них кровь…
— К-к-какие души? — шепотом спросил побледневший Хобх.
— Мерзкие твари, ледяные, как дыхание Русса, они ненавидят живых, — сделав страшные глаза, ответила я. — Они притворяются тенями на полу и медленно умерщвляют того, кто неосторожно подойдет поближе…
— Чии! — Хобх вцепился в меня. — Давай уйдем отсюда! — Его начало трясти от страха.
— Ладно, я пошутила, — уже в полный голос сказала я. — Отцепись и давай убирать тут.
— Зачем ты так шутишь? — плаксиво спросил Хобх. — Так кто все-таки это сделал?!
— Кто-кто… Однокласснички наши… — я махнула рукой. — Твари ушастые…
— Зачем? — Хобх уставился на меня. — Что мы им сделали?
— Я же говорила, — я наклонилась и подняла несколько книг. — Не нравимся мы эльфам. Прими это как должное. Давай расставим и спать пойдем.
— Может, расскажем учителю Эондилу? — Хобх тоже принялся собирать фолианты. — Пусть он их тоже заставит помогать нам.
— Ты не понял? Он не только не заставит, но еще и мы виноваты будем.
Через пару часов мы закончили и присели отдохнуть. От постоянных наклонов слегка побаливала спина и ныли руки. Когда собрались уходить, черт меня дернул еще раз проверить всю библиотеку…
— Пидарасы… — вырвалось у меня при виде кучи книг, сваленных позади шкафов, в самом темном углу. — Хобх! Иди сюда, тут еще работка есть!
— О нет! — Хобх обреченно посмотрел на кучу. — Это еще часа два… И так уже поздно…
— Не ной, как говорил мой учитель — нам лунный свет работать не мешает. Быстрее сделаем, быстрее пойдем спать…
— Все! — выдохнул Хобх, засовывая в шкаф последнюю книгу. — Закончили…
— Угу, — согласилась я, внимательно оглядываясь. — Теперь еще раз пройдем между шкафами и домой.
— Зачем? — плаксиво спросил Хобх. — У меня уже руки не поднимаются…
— Затем, чтобы завтра от Эондила не попало… Твой левый ряд, мой правый. Не тормози, я тоже устала и хочу спать…
Быстро обойдя библиотеку и поправив пару столов, мы закрыли за собой двери. Всё. Мучения закончились — теперь смыть с себя книжную пыль и спать, спать, спать… Так, не поняла? Кто это там маячит возле нашей комнаты? Неужели опять этот длинноухий? Ну точно, он…
Возле нашей комнаты стоял Ларринтель. Увидев нас, он отлип от косяка и преградил мне дорогу:
— Ну что, ты не передумала насчет моего предложения?
— Знаешь, в моем родном языке — русском, есть слово из трёх букв, обозначающее отрицание, — я отпихнула эльфа с дороги. — Это слово «нет». Но пишется и произносится оно по-другому…
— Ты пожалеешь! — он злобно оскалился. — Я постараюсь, чтобы ты с позором вылетела из Академии…
— Я б тебя послала, да вижу, ты уже оттуда, — я открыла дверь и, пропустив Хобха вперед, зашла сама, оставив Ларринтеля в ступоре осмысливать мою словесную конструкцию.