Путь сквозь туман оказался длиннее, чем рассчитывал Макс. Из окна спальни казалось, что каменная стена возвышается примерно в сотне метров от дома. Однако когда Макс преодолел заросший полевыми травами луг и в тумане проступили очертания ворот, увенчанных острыми пиками, у мальчика возникло чувство, будто он прошел метров триста.
Почерневшие металлические балясины ворот опутывала ржавая цепь. Она скреплялась старым висячим замком, облупившимся и траченным временем. Макс прижался лицом к прутьям ворот и заглянул в сад. За долгие годы сорняки заполонили участок земли, придав ему сходство с заброшенной оранжереей. Макс решил, что уже тысячу лет сюда не ступала нога человека, и сторож сада скульптур, кем бы он ни был, давным-давно испарился.
Макс огляделся по сторонам и у стены заметил камень размером с ладонь. Он схватил камень, размахнулся и ударил по замку, соединявшему концы цепи, — ударил один раз, другой, стуча, пока старая дужка замка не уступила натиску камня. Цепи распались и закачались на балясинах, будто косы, сплетенные из металлических волос. Макс с силой толкнул ворота и почувствовал, как они тяжело, словно нехотя, подаются внутрь. Наконец щель между двумя створками расширилась настолько, что он мог проникнуть внутрь. Мальчик секунду переводил дух, а потом вошел в сад.
Очутившись за оградой, он понял, что сад на самом деле намного больше, чем ему представлялось вначале. Навскидку тут притаилось около двух десятков скульптур, полускрытых дикой растительностью. Макс шагнул вперед, нырнув в густые заросли. На первый взгляд статуи располагались концентрическими кругами. Макса удивило, что все скульптуры обращены лицом на запад. Скульптуры образовывали единый ансамбль и представляли нечто вроде цирковой труппы. Переходя от одной скульптуры к другой, Макс узнавал дрессировщика, фокусника с орлиным носом и в чалме, девушку-акробатку, силача и других персонажей, словно сбежавших из какого-то призрачного цирка.
В центре сада на пьедестале разместилась самая большая статуя. Она изображала улыбавшегося клоуна с курчавой шевелюрой. Шут стоял, воинственно выставив вперед сжатый кулак в огромной перчатке, он будто боксировал с невидимым предметом, висевшим в воздухе. Макса заинтересовала широкая каменная плита у основания статуи. На поверхности плиты угадывался рельефный рисунок. Мальчик присел на корточки и развел руками побеги сорняков, оплетавших прохладный камень. Его глазам открылась шестиконечная звезда, вписанная в круг. Макс узнал этот знак — точно такой же красовался над пиками ворот.
Увидев звезду, Макс внезапно сообразил: скульптуры были расположены вовсе не концентрическими кругами, как ему показалось сначала. На самом деле композиция повторяла форму шестиконечной звезды. Статуи находились в точках пересечения прямых линий, образовавших звезду. Макс выпрямился и осмотрел окружавшую его фантастическую картину. Скользнув взглядом по скульптурам, увитым побегами диких растений, трепетавших на ветру, он вновь сосредоточил внимание на фигуре шута. Рука статуи, несколько секунд назад сжатая в кулак (Макс ведь хорошо это запомнил), теперь была вытянута и обращена раскрытой ладонью вверх, словно шут делал приглашающий жест. Макс почувствовал, как холодный утренний воздух обжег ему легкие, и ощутил пульсацию крови в висках.
Ступая медленно, будто опасаясь нарушить вечный покой скульптур, он возвратился к ограде, оглядываясь на каждом шагу. Когда Макс очутился за стеной, ему показалось, что дом на пляже находится бесконечно далеко от него. Долго не раздумывая, мальчик бросился бежать. На сей раз он не оборачивался, пока не очутился у забора дома. Только тогда он осмелился посмотреть назад: сад скульптур снова утонул в тумане.
Кухню наполнял запах горячего масла и гренок. Алисия без всякого интереса разглядывала свой завтрак, уныло уставившись в тарелку. Ирина наливала в блюдечко молоко для недавно обретенного питомца. Кот не удостоил угощение вниманием. Понаблюдав за ними, Макс подумал, что сестра хлопочет напрасно: у этого кота совсем иные гастрономические предпочтения, как выяснилось накануне. Максимилиан Карвер держал в руке чашку горячего кофе. Он взирал на семейство с выражением счастья и восторга на лице.
— Сегодня рано утром я покопался в гараже, — завел он речь очень таинственным тоном. К подобному тону он обычно прибегал в тех случаях, когда ему хотелось, чтобы домочадцы стали немедленно допытываться, что интересного он обнаружил.