Спустя две недели мы с Ангусом возвращались вечером домой, побывав на передвижной ярмарке аттракционов, раскинувшей палатки в предместьях города. Не желая слишком задерживаться, мы выбрали кратчайший путь и свернули к старой заброшенной железной дороге. Мы шли по бесконечному полотну при свете луны, как вдруг в тумане возникла фигура, закутанная в плащ, на котором сверкала золотая шестиконечная звезда, помещенная в круг. Человек двинулся нам навстречу по шпалам бездействующей дороги. Это был Владыка Тумана. Мы окаменели. Каин приблизился к нам и с обычной своей улыбкой обратился к Ангусу. Он сказал, что настало время отблагодарить за услугу. Ангус, насмерть перепуганный, кивнул. Каин сообщил, что поручение его нетрудное, речь идет о небольшом сведении счетов. В ту эпоху самым богатым человеком квартала — фактически единственным богатым человеком — был Сколимовский, польский торговец, владевший магазином, где продавались продукты и одежда. Там закупалась вся округа. Ангус должен был поджечь магазин Сколимовского. И выполнить задание ему следовало ближайшей ночью. Ангус хотел запротестовать, но слова застряли у него в горле. Выражение глаз Каина ясно давало понять: он не примет ничего, кроме слепого послушания. В следующее мгновение маг ушел туда же, откуда явился.
Мы поспешили в город, и, когда я расставался с Ангусом у дверей его дома, в его глазах стоял такой ужас, что у меня сжалось сердце. На следующий день я везде искал друга, но он как в воду канул. Забеспокоившись, что Ангус намерен исполнить преступный приказ Каина, я решил с вечера встать в карауле у магазина Сколимовского. Ангус не появился, и в ту ночь лавка поляка не сгорела. Я испытывал чувство вины из-за того, что усомнился в друге, и подумал, мне следовало бы пойти успокоить его. Зная его характер, я догадывался, что он прячется дома и трясется от страха при мысли о возможной мести мага. Утром я пришел к нему. Ангуса дома не оказалось — со слезами на глазах мать сказала, что ее сын отсутствовал всю ночь. Она попросила меня разыскать его и привести домой.
С тяжелым сердцем я обежал весь квартал вдоль и поперек, не пропустив ни одного из его зловонных закоулков. Ангуса никто не видел, он пропал бесследно. К вечеру я чувствовал себя совершенно измотанным и пребывал в полной растерянности, не зная, где искать друга. И тут меня как ударило. Повинуясь нехорошему предчувствию, я направился к старым железнодорожным путям и пошел вдоль рельсов, тускло поблескивавших под луной в ночной темноте. Мне не пришлось далеко идти. Мой друг лежал на полотне на том самом месте, где позапрошлой ночью Каин вынырнул из тумана. Я бросился искать пульс, но, прикоснувшись к телу, не ощутил кожи под пальцами. Только лед. Тело Ангуса стало жуткой статуей из голубого льда, от которой поднимался пар. Она медленно таяла на рельсах заброшенной железной дороги. На шее статуи висел маленький медальон с изображением знака, красовавшегося на плаще Каина: шестиконечной звезды, вписанной в окружность. Я оставался с Ангусом до тех пор, пока черты его лица не растаяли, превратившись в лужу ледяных слез, замерзающих в темноте.
Этой же ночью, в то время как я на рельсах оплакивал ужасную участь несчастного друга, магазин Сколимовского сгорел дотла в сильном пожаре. Я никому не рассказал, свидетелем каких происшествий тогда невольно сделался.
Через два месяца моя семья переехала на юг, далеко от тех мест. Шло время, и вскоре я поверил, будто Владыка Тумана превратился лишь в горестное воспоминание мрачных лет, прожитых под сенью нищего, грязного, исполненного насилия города моего детства… Потом я встретил его снова и понял: то было только начало.
Глава 10
Моя следующая встреча с Владыкой Тумана состоялась тем вечером, когда мой отец, который сделал успешную карьеру и получил должность главного технического специалиста текстильной фабрики, привез нашу семью на большую ярмарку аттракционов. Ее соорудили на деревянной пристани, далеко вдававшейся в море, и она напоминала хрустальный дворец, словно висевший в воздухе. С наступлением сумерек разноцветные огни аттракционов, загоравшиеся над морем, являли собой волшебное зрелище. Я никогда не видел ничего красивее. Отец был счастлив: он сильно изменил судьбу, сулившую, казалось, лишь унылое прозябание на севере, и стал солидным, уважаемым человеком, достаточно обеспеченным, чтобы его дети могли развлекаться, как и все дети в городе. Мы наскоро поужинали, а затем отец дал каждому из нас денег, чтобы мы потратили их по своему усмотрению, пока он с матерью будет прогуливаться под руку в толпе местных жителей, наряженных в воскресные костюмы, и туристов, разодетых в пух и прах.
Меня пленило огромное колесо обозрения, крутившееся без устали в конце пристани. Его сияющие очертания были видны за много миль по всему побережью. Я побежал к очереди, которая выстроилась к колесу. Томясь ожиданием, я обратил внимание на один из павильонов, расположенный в нескольких шагах от меня среди лотков с лотереей и навесов для стрельбы. Багряный свет заливал таинственную палатку некоего доктора Каина — прорицателя, мага и ясновидящего, как гласила афиша, на которой третьесортный художник намалевал физиономию фокусника. С плаката Владыка Тумана грозно взирал на любопытных, окружавших его новое обиталище. Уродливая афиша и пляшущие тени, отбрасываемые багряным фонарем, придавали палатке вид мрачный и зловещий. Путь в нее преграждала занавеска с шестиконечной звездой, вышитой черными нитками.
Завороженный этим зрелищем, я вышел из очереди к колесу и приблизился к палатке. Я пытался заглянуть внутрь сквозь узкую щелку, когда занавеска внезапно распахнулась и женщина в черной одежде, седая как лунь, с темными проницательными глазами жестом пригласила меня войти. В недрах палатки я сумел различить сидевшего за письменным столом при свете керосиновой лампы человека, которого в другом месте и в другое время знал под именем Каин. У его ног громадный черный кот с золотистыми глазами облизывал усы.
Без долгих размышлений я вошел и шагнул к столу, где меня с улыбкой дожидался Владыка Тумана. Я до сих пор помню его голос, низкий и тягучий. Он произнес мое имя, и оно странно прозвучало на фоне гипнотической мелодии органчика карусели, крутившейся где-то далеко, бесконечно далеко от палатки мага…
— Виктор, мой добрый друг, — прошелестел Каин. — Не будь я ясновидящим, сказал бы, что судьбе угодно вновь свести нас на одном пути.
— Кто вы такой? — с трудом выдавил юный Виктор, украдкой поглядывая на кошмарную женщину, отступившую в темный угол палатки.
— Доктор Каин. Как написано на афише, — отвечал Каин. — Веселишься с семьей?
Виктор сглотнул и молча кивнул.
— Это замечательно. Развлечения подобны лаудануму, — облегчают горе и боль, хотя и на краткое время.
— Я не знаю, что такое лауданум, — отозвался Виктор.
— Наркотик, сынок, — устало проронил Каин и повернулся к часам, стоявшим на этажерке справа.
Виктору показалось, что их стрелки идут в обратную сторону.
— Времени не существует, а потому его не стоит терять. Ты уже придумал желание?
— У меня нет никаких желаний, — ответил Виктор.
Каин рассмеялся:
— Ну-ну. Каждого обуревает не одно желание, но сотни. И как мало шансов преподносит нам жизнь их осуществить. — Каин посмотрел на загадочную женщину с гримасой сочувствия. — Разве не так, дорогая?
Женщина не ответила, словно он обращался к неодушевленному предмету.
— Но некоторым везет, Виктор, — сказал Каин, чуть наклонившись над столом. — Как тебе, например. Ибо у тебя есть возможность сделать свои желания явью. И ты знаешь как.
— Как Ангус? — выпалил Виктор, в тот момент подметивший одну странность, которая навязчиво занимала его мысли, мешая сосредоточиться: Каин ни разу не моргнул.