— Уважаемый… — начал я, вопросительно поднимая бровь.
— Мастер-строитель Гримли Бриксторн! — с готовностью подсказал дворф.
— Мастер Гримли, — продолжил я. — Как видите, господин Эрегор весь в делах. Но я уверяю вас, что сметы будут подписаны в ближайшие дни. Я уверен, вы общаетесь с мастером-кузнецом Зинасом Дроганом, а он уверял меня, что дворфская община Мибензита отличается крайней благоразумностью.
— Да если бы не дворфы, от этого города уже бы ничего и не осталось! — гордо заявил Бриксторн. — Дроган совершенно прав, можете не сомневаться! И именно это благоразумие требует от нас продолжать работу! Скоро ударят морозы, Владыка, да вы и сами это знаете. А по мерзлой земле стройка идет куда как медленнее. Так что пока у нас есть теплые деньки — надо работать. Но нам нечем платить поставщикам! Каменотесы, работорговцы, пекари, конюхи, даже водоносы! Каждый присутствующий уже заложил по несколько сотен из своего кармана, понимая все прибыли подобного строительства. Но мы же не можем вечно покрывать расходы из своего кармана, господин Фиас!
Глаза дворфа горели праведным огнем, а по сжимающимся ладоням я видел, что гному не терпелось вернуться к работе. Шутка ли, стройка столетия! Последний крупный проект, который был в Мибензите — та самая цитадель, во дворе которой мы сейчас стояли. У гномов хватало работы. Нужны были новые дома, лавки, дороги, что-то постоянно требовало ремонта. Но каждый подгорец в своих проектах был гигантом — и чем больше возводимое строение, тем теплее становилось на гномьей душе. А тут — целая башня, прямо как на родине предков! Да еще и торговая, с этажами, подъемниками и всем тем, что обычно строить не нужно! Сотни механизмов! Я слышал, что некоторые гномы сгоряча предлагали сделать последние уровни башни поворотными, эдакий сухопутный маяк, чтобы ее было видно за десятки лиг. Отказались только по причине того, что строительство подобной площадки выйдет дороже стоимости всей остальной конструкции и без особой надобности пробьет в казне Мибензита брешь на многие поколения вперед.
Убедив подгорцев в том, что деньги обязательно будут, я все же сумел спровадить эту четырехфутовую делегацию.
— Как ты с ними договорился? — спросил Эрегор, который наблюдал за переговорами с безопасного расстояния.
— Никак, — ответил я. — Бросил тебя на растерзание. Готовь серебро, господин бывший советник, дворфы заявили, что уже свои деньги закладывают на стройку.
— Ты же прекрасно знаешь, что они лгут, учитель.
— Знаю, — согласился я. — Но даже сказать такое для дворфа — это как от сердца оторвать. Так что строители настроены серьезно.
Если бы не натренированная за сотни лет выдержка, Эрегор бы застонал, но эльф удержался, и только чуть дернувшаяся в раздражении щека выдала истинные эмоции опального советника.
— Ты же помнишь, что у нас больше денег, чем нам нужно? — спросил я. — Мы просили денег на пятьдесят пять тысяч мешков, а нужно привезти сорок тысяч. А может и тридцать пять, если гильдия Пелофа выполнит мой заказ.
— Это я понимаю, но нам надо платить наемникам, — ответил Эрегор. — И не понятно, как пройдет то самое зимнее вече, о котором постоянно твердят в управе.
«Как по маслу все пройдет, мой тревожный ученик», — подумал я, но вслух обнадеживать Эрегора не стал.
Когда Ирнар вернулся, то сообщил, что сегодня командор Филверелл желает отдыхать с дороги, а вот завтра вечером он с нетерпением ждет нас двоих к себе на ужин. Темные боги мне свидетели, у Эрегора на этих словах так скрипнули зубы, что я думал, он себе их обломает. Ирнар тоже выглядел смущенным и каким-то напряженным — эльф хотел поговорить со мной касательно результатов нашего ритуала у алтаря Нильф, но этому было не время и не место.
— Пусть играется, — махнул я рукой, пытаясь успокоить Эрегора, который сейчас катал по обеденному столу спелое летнее яблоко, превращая внутренности бело-желтого плода в рыхлую кашу. Странный способ употреблять эти фрукты, но у каждого свои причуды. Эрегор занимался этим с самого детства. — Ты же понимаешь, что сегодня днем он пережил самое страшное унижение в своей жизни?
— Недостаточно страшное, — мрачно ответил опальный советник, едва не раздавив яблоко о столешницу. — Пока я был при дворе, таких как Филверелл не подпускали к важным вопросам и на полет стрелы. Они занимались выбором новых штор в залах для приемов, да утверждением меню. Вот максимум их влияния.