– Когда скажу, растянешь 'сито’,
Мне нужно подготовить чары,
Нам нужна твоя защита,
Я им покажу кошмары.
– На счёт три! – она кивнула.
Теперь я держал удар,
Всё тонким светом затянуло
Под защитой моих чар.
Я видел: призма повернулась,
Теперь гарат разил не плоть.
Её рука к земле тянулась,
Она взяла песка щепоть,
Обмазала им рукоять.
И клинок поднялся ввысь,
Он мог стремительно летать.
Лола буркнула лишь: “Брысь!”
Я создал в защите брешь,
Гарат выпорхнул, как птица.
– Успокой этих невежд,
Пусть им всё худшее приснится.
И глазом не успел моргнуть,
Как первый враг уже лежал.
Кто был рядом, понял суть,
Но и он не убежал.
Из пятерых осталось трое.
Гарат впивался жадно в цель
И наслаждался их душою.
Прятала полёт метель.
Ещё пара так упала,
Последний начал убегать.
Уменья бегать было мало.
Кинжал легко сумел догнать.
– Думали нас взять числом,
Они не ценят нас, похоже,
Чтоб лезть вот так вот напролом.
Пойдём, посмотрим на их рожи.
Родители пошли за нами,
Едва передвигая ноги,
Сцепившись накрепко руками,
Лица их полны тревоги.
Живчик попросил поесть.
Проглотив второй светляк,
Поспешил на шею влезть.
– Всё, спокойно, он не враг, –
Я тихо прошептал отцу.
Он друга белого боялся,
Я это видел по лицу.
– Почему ты, Конг, не дрался?
– Да потому! – сказала Лола. -
Их нужно было оглушить.
Я чуть себя переборола,
Чтоб подзатыльник не влепить.
Ты хотел атаковать!
А если бы погиб владыка?
Пришлось бы всех людей спасать.
Думай лучше, горемыка.
– Мой свет всех тёмных убивает,
Расщепляет просто в пыль.
Он не щадит, он не прощает,
В душе он подмечает гниль.
Владыка, папа, умирая,
Может сильно насолить,
Много сил высвобождает,
Он может запросто убить.
– Я не знал, – сказал отец.
– А я забыл в какой-то миг,
Как неопытный птенец.
– Хоть сам примкнул к числу владык! –
Лола едко зацепила.
Мой опыт мал и несравним,
Ей давно открыта сила.
Я чувствовал себя глухим,
Глупым и непросветлённым,
Что становилось даже стыдно.
Я будто стал вдруг обнажённым,
И всем прохожим было видно.
Живчик всех стянул до кучи.
Лола на врагов смотрела,
Она была мрачнее тучи.
– Нет, ребята, так не дело.
Я в Кирград за дознающим,
Пусть полазит в их мозгах.
Защиту мысли им расплющим,
Они раскаются в грехах.
Я даже слова не сказал,
Она уже чертила круг.
Я её не задержал,
И она исчезла вдруг.
Не успел никто проснуться,
Я пару раз мечом махнул.
Пусть только гады шелохнутся,
Пузырь всех разом обтянул.
Первый слой – явилось ‘сито’,
Второй – мерцающий барьер.
Куча недругов накрыта,
Надеюсь, хватит этих мер.
– Странно, что никто не вышел.
– Так все боятся, – мать сказала. –
Отец же говорил, ты слышал,
Что парочка семей пропала.
Никто не хочет их судьбу,
Я их прекрасно понимаю.
Вытри сажу, сын, на лбу,
А то я вытру, обещаю.
Я посмотрел на бывший дом:
Всё сгорело там дотла.
(Прошёл по коже рукавом.)
А вот кузница цела.
Я вспомнил, для чего пришёл.
– Папа, помнишь ту кольчугу,
Что для меня тогда ты сплёл?
Окажи-ка мне услугу:
Нам нужно снова отыскать
Тот загадочный металл.
Сможешь место показать,
Где его ты откопал?
– Да, наверно, но когда?
Нам нужно вновь построить дом.
Зима ведь, всё же, холода.
Может, сын, давай потом?
– Не нужно, я вас заберу.
Оставаться здесь опасно,
То не шутка, я не вру,
Не стоит рисковать напрасно.
– Моя кузница!
– Плевать!
Есть вещи явно поважнее.
Древний нас не будет ждать.
Я чувствую, он планы греет,
Я уверен, эти люди
Здесь явно по его приказу.
Он Сорзул мне не забудет,
Для Аспирона он – зараза.
Мой свет – то, что может быть,
Его убьёт или, хотя бы,
Может сильно навредить.
Но пока я очень слабый.
Помоги мне! Этот мир
Не может сам себя спасти.
Тьма устроит пышный пир,
Сметая всё и вся с пути.
Он не ответил, не успел.
Похоже, Лола возвращалась.
Ветер сильно загудел.
Она за посох свой держалась.
Кораг, Лума и хмурый Рав,
И неизвестный мне мужик,
Касаясь Лолы (за рукав) –
Боевой отряд владык.
Все быстро головой кивнули,
У них был, похоже, план.
Все в землю посохи воткнули.
И захлопнулся капкан.
– Отпускай! – сказала Лола.