Малые орлы и Большие рыси находились далеко, так что люди оттуда ожидались лишь к завтрашнему утру. Но и без них моё воинство насчитывало около пятидесяти человек, не считая баб из Ивановки. Не то что бы я сексист и не верю в валькирий и амазонок, но им я определил роль обеспечения и резерва, потому что снедь, которую приготовят эти небритые лесорубы — я точно есть не буду, да и сами они такого же мнения о своих кулинарных способностях.
Тэкс. По заявлениям Ортона и итогам допроса выходило, что у барона около двух сотен дружинников, около пятидесяти из них конные. И что-то мне подсказывает, что вся конница будет участвовать в походе, а в качестве поддержки — пара десятков пехотинцев.
Они явились на третий день.
Разведчики чуть в штаны не наложили, именно их ошалелые и испуганные глаза дали понять, что в этот раз они увидели конкретно дружинников.
Полсотни конных и два десятка пеших. А у меня по-прежнему едва ли пятьдесят. Спасибо вчерашней пьяной драке в стиле: «Кто круче? Вилларибо или Виллабаджо?», благодаря разборкам двух бойцов пришлось списать в резерв к кухаркам, которые, кстати, были и неплохими медсестрами.
Дружина построилась. Конница впереди, пешие сзади. Они были озадачены тем, что на пригорке стоит стол и два стула, более того, что на нем сижу я в гордом одиночестве со скучающим видом, попиваю настойку и жую яства. Почти всё моё воинство располагалось в отдалении. Все старались быть такими грозными, что максимально выпячивали глаза и желтые зубы. Брутальность, сельскость, копья. Лапочки мои.
Из вражеского воинства отделились три всадника, посередине ехал самый разодетый, его величество барон, чуть погодя его, глашатай, что ехал справа, подтвердил мои мысли.
— Его августейшее величество, барон Арканийский, покровитель и протектор народа Аркании, хранитель сферы Отца и лорд Хоффхолла, Элиас Хофф Третий! — Вместо этого пафосного представления я услышал: «Жирнейшая муха на данной местности, узурпатор осколочный, угнетатель и грабитель селян, скомуниздивший сферу Отца, место прописки — единственный замок в округе».
Барон спешился, подошел к стулу и поморщился.
Я представлял его тучным и обрюзгшим, но он был строен и подтянут, держал осанку и брил голову. Растительность на его лице выражалась лишь в бороде-эспаньолке. Его лицо светилось высокомерием. Еще немного благородности и его уши бы заострились, а в паспорте следовало бы ставить «Раса: Эльф». Его голову украшало подобие короны, наверное, какой-то артефакт.
Он смотрел мне прямо в глаза, буравил взглядом просто. Видно хотел, чтобы я встал и оказал должные почести. Да щас же.
— Что ж вы стоите милостивый государь? В ногах правды нет. Прошу, присаживайтесь. Откушайте да выпейте со мной. — сказал я с легкой улыбкой.
— Представьтесь, пожалуйста. — сказал, видно его телохранитель, ехавший слева.
— Ох, прошу прощения за мои скверные манеры. Бог-покровитель Аркании, Александер.
Наконец-то барон уселся. А его люди спешились и заняли место подле него. Еду и выпивку он отодвинул. Вот тварь неблагодарная, а девочки то старались, такие вкусняхи пропадают!
— Вы довольно амбициозны… Брать имя падшего бога… Явно не боитесь наказания ни от смертных — он посмотрел на перстень с рубином на своем мизинце. — ни от бессмертных… — а теперь устремил взгляд в небо.
— Быть падшим богом вообще очень трудно — вспомнил пробуждение и вздрогнул. — то в Доминионах выживаешь, то возвращаешься оттуда, а мир треснул.
— Вы ведь пригласили меня на переговоры, испортив мне десятника, не на жизнь жаловаться, не так ли?
— Конечно. Я хочу обсудить условия вашей капитуляции. — ну а чего юлить? Ва-банк.
— Моей… чего? — непонимающе уставился на меня барон. Неужто при всей его напыщенности он не знает таких терминов? Хотя вон, глашатай посмеивается.
— Отхода от дел. — упростил я. — Моё возвращение знаменует конец вашего правления. — Тут уж заржал телохранитель, а барон ухмыльнулся.
— Вот как? И какие же условия вы мне ставите — сказал он елейным голосом.