Потолкавшись по ряду лотков, на которых продавали всевозможные кованые изделия — от мечей и доспехов до изящных брошей и шпилек — мы направились к палатке, где рослая смуглая женщина-игрок с роскошной копной рыжих волос прямо на глазах зрителей обрабатывала кусок металла. На женщине был кожаный передник, надетый поверх расклешенной кожаной юбки и лифа, который был не шире полоски кожи, перетягивающей ее лоб. Женщину звали Лагда Вирд, была она мастером-ковалем сто восемнадцатого уровня и соответствующей комплекции. Не отрываясь от работы, она давала пояснения:
— Кованый клинок по остроте никогда не сравнится с прокатным. Все дело в обработке металла. На станке металл просто раскатывают в пластинку нужной толщины, а потом затачивают. При ковке из металла выбивают дурь — эй, не ржать! «Дурью» называют окалину, которая образуется при плавке. А еще ковка убирает пузырьки воздуха и трещины. И структура металла становится другой. Когда металл льют, в нем образуется что-то вроде комочков, зерен. При ковке эти комочки размельчаются, металл становится плотнее. Но слишком плотным он быть не должен, иначе клинок сломается. Кстати, прокатный клинок из-за этого сломать довольно трудно — он слишком мягкий.
— Но тупой, — задалось из толпы.
— Сам ты тупой! — женщина резко выпрямилась и ткнула молотом в сторону говорившего. — Оба клинка острые, если их заточить. Но не оба одинаково хороши. Элли! Эй, Элли, иди сюда!
На зов женщины прибежала светловолосая девочка лет десяти в ярком желто-зеленом платье и сандалиях. Это тоже был игрок — Алексиэль91, разбойница, тридцать шестой уровень.
— Уже пора? — спросила она мелодичным голосом.
— Еще нет. Но показать кое-что мы можем.
— Ладно! — девочка вытащила два совершенно одинаковых с виду ножа и продемонстрировала их зрителям.
— Один из них кованый, другой прокатный, — сказала Лагда. — Сами по описаниям видите, какой из них какой. Заметьте, оба новые, прочность стопроцентная. Размер, форма, вес — все идентичное. А теперь смотрите, чем они отличаются.
Лагда вытащила из-да палатки стойку, на которой был повешен пеньковый канат. Стойка была сколочена из толстого дерева и явно весила немало, но Лагда справилась с ее передвижением, не напрягаясь.
— Элли, покажи, — попросила она.
— Ага!
Встав напротив каната, девочка замахнулась и легко перерубила его. Лагда поправила канат, чтобы он стал прежней длины, и девочка в точности повторила движение, но уже с другим ножом в руке.
— И чего? — спросил кто-то из зрителей.
— Не так быстро, — ответила Лагда.
На стойке вместо одного висело уже два каната, скрепленные нитью. Девочка снова замахнулась, ударила и перерубила два каната сначала одним, затем другим ножом. Я не мог не любоваться тем, как она двигалась: ее тело словно скручивалось, а рука ударяла легко и хлестко. Локоть девочка не выставляла, удар совершался за счет движения кистью. При этом, какой бы нож девочка ни держала, движения были совершенно одинаковыми. Когда очередь дошла до трех канатов и оба ножа перерубили их, кто-то в толпе воскликнул:
— А, я понял! У них прочность по-разному проседает!
Я тоже уже заметил это — понижение характеристик отображалось в открытых описаниях обоих ножей. Характеристики кованого ножа снижались медленней.
— Именно! — похвалила догадливого зрителя Лагда, крепя на стойку связку из четырех канатов. Кованный нож перерубил их, прокатный застрял в третьем канате. Обвинить в этом Элли было невозможно: девочка двигалась безупречно.
— А какой рекорд по числу канатов? — спросил кто-то.
— В реальном мире — девять. А здесь рекорд еще не поставлен, — женщина-кузнец развела руками. Вернувшись к наковальне, она снова взяла в руку молот. — А теперь поговорим о заточке…
Мы пошли дальше. Посмотрели на девушку в одежде из тончайших разноцветных тканей, танцующую с блестящими кинжалами под звуки флейты. На флейте играл парень, сидевший на коврике, и тут же были разложены другие кинжалы — на продажу. Потом мы купили перекусить с лотка торговца-местного и посмотрели несколько поединков мечников. Поединки устраивались для новичков — участники должны были быть не выше двадцатого уровня. В качестве награды победителям доставалось что-то из простой латной экипировки. Киф отчаянно болел за участников, пытался подсказывать им и громко расстраивался, когда у его фаворитов ничего не получалось. Впрочем, в общем гомоне толпы его было не слышно.
Потом меня уговорили поучаствовать в примерке доспехов. Какой-то крупный магазин представлял на фестивале свои товары, несколько красивых девушек в декоративной броне завлекали покупателей, и мне пришлось позволить им надеть на меня полный латный доспех. Все происходило на глазах у прохожих, и я чувствовал себя неловко, к тому же Киф, не унимаясь, дразнил меня. Но в то же время я видел, что большинство игроков-мужчин очень хотели бы оказаться на моем месте. Что ж, выполнив свою задачу, я с радостью уступил его им.