Я заглянул в описание квеста и узнал, что один игрок или группа игроков может взять его сколько угодно раз. По его условиям, если в процессе выполнения задания Эйвен погибнет, игроку или группе можно взять квест снова, но проходить его придется с самого начала. Если же девушка оставалась жива, но игрок погибал, он терял право продолжить выполнение задания — для него квест считался проваленным. Сопоставив эти сведения с собственными наблюдениями, я сделал вывод, что до нас Эйвен действительно уже кто-то защищал, и, скорее всего, это были обычные игроки. Но они не справились с заданием, а значит, не должны были иметь к нам никаких претензий.
После того как мы приняли квест на защиту Эйвен, девушка успокоилась и стала более раскованной. Она не старалась понравиться нам, но была мила, охотно поддерживала беседу о всякой ерунде и часто улыбалась, особенно Тиму, который изо всех сил пытался ее развлечь. Ласка уже давно лежала у девушки на коленях. Щенок уснул, мусоля краешек ее накидки, и Эйвен рассеянно поглаживала его. При этом она ничем не выдавала того, что было между нами, и мне было неловко оттого, что я никак не мог разобраться, хотел ли я, чтобы она вела себя иначе, или нет. А когда приблизилась ночь, все стало еще сложнее.
— На нас могут напасть, — напомнил Боггет. — Кто-нибудь должен забрать Эйвен в свою личную комнату.
— Это возможно? — удивился Тим.
— Если вы связаны квестом — да.
— Вот ты и забирай, раз сам это предложил, — хитро прищурившись, сказал Киф.
Боггет одарил его взглядом, который, если бы имел физический вес, превратил бы магика в блин.
— Ты за кого меня принимаешь?
— За нормального здорового мужчину. А что, не стоит?
— Я тебе сейчас объясню, что стоит, а что не стоит.
Киф развел руками.
— Ничего не поделаешь, среди нас нет ни одной девушки. Кому-то придется сегодня ночью вести себя прилично. Если, конечно, ты настаиваешь на своей идее.
— Я настаиваю. Мне все равно, кто из вас это сделает. Я просто хочу спокойно выспаться. Завтра нам предстоит тот еще денек.
— А что кто-то не выспится, тебя не волнует? — Киф продолжал дразнить инструктора. Тот постепенно доходил до точки кипения.
— Может, бросим жребий? — предложил Тим. — Только пусть участвуют все, в том числе и ты, Боггет.
— А может, спросим сначала у Эйвен? — сказал я. Мне не легко далось выдержать ровный тон фразы. — Может быть, она не согласна на такое.
Боггет ухмыльнулся.
— Я согласна, — сказала Эйвен. — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.
В этих ее словах было столько двусмысленности, что мне снова стало жарко.
— Может, ты даже скажешь, с кем ты готова провести эту ночь? — спросил у нее Киф. — В смысле, в чьей комнате.
— Это не важно. Я не сомневаюсь в благопристойности ваших намерений.
А стоило бы, — подумал я. По крайней мере, я за себя не отвечал.
— Хорошо, — Киф вспорхнул со своего места. — Тим, пиши на бумаге наши имена и кидай в эту миску. Пусть Эйвен вытянет одну.
Тим принялся выполнять просьбу Кифа. «Если он не напишет на всех четырех бумажках свое имя — а он слишком честный, чтобы так поступить, — то у меня есть шанс», — подумал я. Мне было стыдно за свои мысли. Но я смотрел на Эйвен, послушно ожидавшую, когда Тим закончит, и мои глаза буквально поедали ее. Сердце бухало в ушах так, что заглушало остальные звуки. Я искренне надеялся, что никто из моих спутников не испытывает того же — это было бы несправедливо.
Секунды тянулись мучительно долго. Наконец Тим протянул миску Эйвен, и та, закрыв глаза, опустила в нее руку. Киф хлопнул в ладоши, потер руку об руку.
— Ну, великий рандом, удиви нас, — сказал он.
Эйвен вытащила бумажку. Я почему-то не удивился, когда увидел на ней свое имя.
Киф с размаху хлопнул меня по плечу.
— Поздравляю! Смотри, не упусти свой шанс!
Я был счастлив. Но странное это было счастье — к нему примешивалась горечь вины и стыда. И совершенно не хотелось встречаться взглядом с Тимом: не нужно было обладать большой наблюдательностью, чтобы заметить, что девушка ему нравилась. А я забирал ее без всякого на то права.
Боггет подошел ко мне и тихо сказал:
— Все в порядке, не стесняйся. Это просто один из сценариев квеста. Иди.
Когда мы с Эйвен остались наедине, она улыбнулась и положила руки мне на плечи. Мне вспомнилось, как уверенно она вытащила бумажку с моим именем и как из последних сил еще тогда, в лесу, с помощью волшебной печати отбросила Кифа, потому что сочла, что он собирается напасть на нее.
— Ты владеешь магией? — спросил я.