Разум Тобиаса все еще не до конца отошел от кошмара. Какие-то смутные образы существ, из которых что-то сочилось. Нечеловеческие визги. А еще смех. Пригоршня холодной воды в лицо помогла человеку прийти в себя.
Рабочий не понимал, что значил этот кошмар, да и должен ли был что-либо значить. Со вздохом он встал на колени перед алтариком Императора, где зажег жертвенную свечку, осветившую лицо слабым мягким светом. Взгляд отца семейства скользнул по истершейся пластековой иконке Императора, по измятой полковой нашивке под иконкой — напоминанию о службе в планетарном ополчении. Большинство работников мануфакторума были ветеранами СПО, набиравшимися из рекрутов, но ничто из виденного Тобиасом за пределами пояса астероидов, где он боролся с пиратами, и близко не напоминало чудовищ из сна. Рабочий вздохнул, пытаясь забыть морок. Иногда людям просто снятся кошмары, вот и все…
Мужчина вздрогнул, когда на плечо легла чья-то рука.
— Ох, Грейс… — выдохнул он, встретившись взглядом с женой, а затем молча показав глазами на кровать. — Я ее разбудил?
— С ней все хорошо, — ласково улыбнулась женщина. — Что случилось, дорогой? На тебе лица нет!
— Все в порядке, дорогая, — тихо ответил Тобиас, пытаясь забыть кошмар. — Муть какая-то приснилась…
Грейс осторожно обхватила руку мужа своими ладонями, и он улыбнулся. Его страх улетучился, когда они вместе с женой зашептали молитву.
Вылечили Хрисифия хорошо, ничего не скажешь. Космический десантник снова хихикнул, скрывая дискомфорт. Воздух, выйдя между обточенных зубов в серебряных коронках, превратился в жуткий искаженный звук. Боец Астартес повернулся и одним прыжком оказался снова в гуще сражения, выискивая врага, достойного смерти от его руки.
Люций уделил мгновение тому, чтобы обозреть поле сражения. Поверхность этой планеты, как бы она там ни называлась, — легионер не затруднил себя уточнениями, — являла собой голый и грубый камень. Бесполезная оболочка столь же бесполезного, как показали сканеры «Диадемы», ядра. Но соседние миры той же системы скрывали в своих недрах колоссальные залежи полезных ископаемых. Прямо под слоем почвы находились кобальт, осмий, вольфрам и мириады иных металлов и минералов в таком количестве, что Адептус Механикус посчитали целесообразным выставить в систему гарнизон из манипулы боевых сервиторов, обеспечив себе исключительное право пожинать плоды.
Премудрости экономики межзвездной добычи полезных ископаемых входили в длинный список вещей, которые Люций находил смертельно скучными, унылыми и неинтересными, но сама ценность такого рода материалов не ускользнула от внимания Вечного. В Оке Ужаса было нет числа кабалам темных механикусов, готовых головокружительно дорого заплатить за столь чистый и не затронутый порчей груз.
Но для самого Люция это значения не имело. Целью десантника были не руда, не слитки металла, не самоцветы, не автоматизированные шахтные комплексы, которые беспрерывно добывали все это. Цель воина Астартес находилась именно в недрах этой голой планетки. Там, буквально под его ногами, располагалась колоссальная аркология, внутри которой тысячи людей на фабриках и заводах перерабатывали и использовали грузы полезных ископаемых, доставляемых с других планет. Рабские палубы «Диадемы» в последнее время практически опустели, запасы опытных трудяг и тех, кого члены боевой банды приберегали для различного рода удовольствий и наслаждений, подошли к концу. Под угрозой оказалось само существование Когорты Назике, которую возглавлял Люций. Если только не удастся снова до отказа набить рабские палубы свежим мясцом… Когда умолкнут все лоботомизированные марионетки, противостоящие ему, Люций с полным правом отправится под уродливую кожу этой планеты и постарается, чтобы рабов снова стало много.
Вой реактивных турбин привлек внимание Вечного к Вюспиртилону. Повелитель Рипаксов сидел на корточках на теле поверженного боевого сервитора, убитого копьем космического десантника. Во все стороны причудливым узором летели куски металла и струи маслянистого машинного охладителя, пока вождь рапторов своими лапами разрывал андроида на части, с лихорадочностью утопающего выискивая плоть или костный мозг внутри костей. Ничего не найдя, монстр вырвал копье и взлетел в воздух с яростным клекотом, оставив за собой лужи грязной крови и масла.
Вот уже долгие годы Люций не слышал голоса Короля-Орла. На секунду Вечный задумался: а услышит ли он когда-нибудь что-то, кроме звероподобных взрыкиваний и клекота? Мысль вызвала укол сожаления. У Вюспиртилона когда-то был прекраснейший из голосов…