Тряся щупальцами, монстры ринулись в атаку; они прыгали через головы сородичей, стремясь первыми добраться до нее. Первого врага Бхорал отбросила неуклюжим взмахом орудия, второму раздробила череп, ткнув стволом огнемета в морду. Потом чудовища навалились на «Кризис», шипя и полосуя броню когтями. Через пару секунд схема повреждений БСК вспыхнула красным во множестве мест. Т’ау проигнорировала ее, зная, что тут уже ничего не поделать. Читая про себя мантру уверенности, она стояла неподвижно. Ждала.
Громадные внешние двери ангара раздвинулись позади нее, и воздух с визгом рванулся в вакуум. Мгновением позже Бхорал вылетела в пустоту, словно волоча за собой цепочку хитиновых кошмаров. Вертясь в космической бездне, шас’вре мельком увидела удаляющееся сияние двигателей «Шепчущей руки».
— Круг замыкается, — произнесла она, перегружая силовую установку БСК.
На краткий миг Бхорал вспыхнула ярче сопел звездолета.
«Я не предупредил Эрзул», — с горечью подумал Войл, вспомнив о своем обещании следопыту.
Он скованно сидел в кресле водителя, пока его руки самостоятельно управляли грузовиком. Боец хотел проверить, дышит ли еще безвольно осевшая рядом с ним женщина, но не мог даже повернуть голову. Его товарищи не заметили мимолетной схватки в кабине и не подозревали о творившемся там вероломстве.
«Я предал их всех».
— Нет, Ульвер, ты спас их, как и самого себя. — Голос принадлежал Войлу, но слова — кому-то иному.
«Ты солгал мне, — подумал солдат, пытаясь освободиться. — Куда ты везешь нас?»
— Каждого из вас ждет просвещение, но особенно важно, чтобы его обрел эфирный.
«Искатель… Откуда…?»
— Дитя, теперь мне известно все, что знаешь ты.
Стыд окатил Ульвера едкой волной, смыв все островки надежды и ненависти, что наросли на его душе с начала долгого падения. Не осталось ничего, кроме тоскливого стремления к забытью.
«Только ты можешь спалить эту тень. Тебе и разжигать пламя», — когда-то посоветовал ему Грозовой Свет.
Неуверенно поначалу, но с растущей убежденностью, Войл обратился к девятнадцатой мантре самоочищения. «Зима-что-приходит-изнутри» помогала обрести идеальную неподвижность — замедлить дыхание и словно парализовать мышцы, что помогало медитирующему очистить мысли от телесных желаний. Ульвера всегда привлекал этот неясный текст, обещавший скоротечное забвение.
«Развернутая пустота ослепляет свет, сковавший незримое».
Он снова и снова повторял фразу в уме, будто обвиваясь ею, пока тело слушало… и запоминало. Его руки на руле застыли, как стиснутые морозом, удерживая грузовик на текущем маршруте. Откуда-то издалека Войла звал его же голос — сначала лебезил, потом вразумлял, и, наконец, бранил, все резче и напористее, пока дорога впереди поворачивала, а машина ехала прямо…
Все это не имело значения, все это было ненастоящим.
Но обманщик не понимая сей истины, пришел в смятение и ослабил хватку. Лишь на мгновение, однако Ульвер успел вдавить педаль газа.
«Развернутая пустота…»
Грузовик с ревом рванулся вперед и задрожал всем кузовом, съехав с шоссе.
«…ослепляет свет…»
Обманщик покинул разум Войла. Здание на обочине метнулось навстречу ветровому стеклу.
«…сковавший незримое».
— Спаяно кровью, — вздохнул Ульвер, закрывая глаза.
Кьюхай всем телом врезался в землю, но основной удар пришелся на доспех. Перекатившись, аун вскочил на ноги. Пару секунд он стоял неподвижно, взирая внутрь себя, чтобы оценить повреждения тела. Оно пострадало, но незначительно. Как и в предыдущей аварии, броня и тренировки помогли эфирному уцелеть, но он предпочел бы избежать третьего подобного инцидента в ближайшем будущем.
Оглядев соседние дома, Искатель никого не заметил. Впереди еще горел остов грузовика. Его погребальный костер озарял улицу тускло-красным светом.
— Твоя истина умирает вместе с тобой, Ульвер Войл, — произнес Кьюхай, после чего обернулся к живым.
Акурио, стоя на коленях неподалеку от него, пытался снять шлем. Тот треснул поверху, за расколотыми линзами сверкали искры. Дальше на шоссе лежал кто-то из гуэ’веса с шеей, вывернутой под неестественным углом. Все остальные не успели выпрыгнуть из разогнавшейся машины.
— Как нам добраться до корабля? — спросил шас’эль, все-таки освободив голову.
— Никак, — бросил эфирный. — Уже слишком поздно. Он или улетел, или в руках врага.
— Тогда нам остается только мстить, — с горечью произнес Грозовой Свет, отбросив бесполезный шлем.