— Переданные тобой координаты указывают на древние руины, — произнесла она, направляясь к ближайшему «Носорогу». — Экклезиархия почти уверена, что они имперского происхождения. Наши историки утверждают, что этот мир был цивилизован тысячелетия назад, во времена правления Тора.
— В ходе своих изысканий я пришел к аналогичному выводу, — подтвердил Маркус, — однако племя называет эти руины Городом Шепотов. Они страшатся этого места и верят, что их соплеменников утащили призраки. Поэтому больше никто и не ходит в лес. Для них лучше умереть от голода, чем попасть в ад.
— Местные суеверия могут оказаться неприятной правдой, — сказала Адамантея. В ее бесчувственном голосе еще отчетливее зазвучал металл, и она недовольно поджала губы. — Почему вы решили не просить помощи у Инквизиции?
— Как вы сказали, сестра, время Императора бесценно, — ответил миссионер, невинно улыбаясь, — и не хотелось бы тратить его напрасно, когда все признаки указывают, что источник несчастий кроется в местной фауне. Город расположен у крупного источника питьевой воды, что привлекает туда значительное количество животных. Следовательно, там идеальные угодья для горных хищников вроде ледового волка, glacies lupus, или часто встречающегося здесь овражного медведя, lacundum ersus.
Лицо воительницы тут же помрачнело, к удовольствию Амуриса.
— Охота на зверей — неблагородный труд, сестра, — сочувственно кивнул он, — недостойный Адепта Сороритас, однако я всегда говорил: fides ante vanitas, вера превыше тщеславия.
Адамантея кивком головы указала на местную девушку рядом с миссионером, тащившую багаж. Эту юную туземку Маркус взял себе в прислуги. Он неохотно дал ей знак подойти ближе. Девушка была довольно милой и полноватой, несмотря на свирепствовавший голод. Сестра бросила на миссионера пронзительный взгляд, но он сделал вид, что ничего не заметил. Туземка низко поклонилась, не поднимая глаз, и передала ему бронежилет. Амурис снял куртку и едва успел остановить служанку: та собиралась преклонить колени и поцеловать.
— Вот уж правда, «вера превыше тщеславия», — фыркнула Адамантея.
Выслушав укор сестры, Маркус покраснел и выхватил из рук туземки рюкзак и тканевый сверток, в котором хранилось лазружье. Служанка удалилась, изобразив крайне вычурный реверанс, при виде которого Амурис искренне пожалел, что обучил ее подобным манерам.
— Для этих людей ты, несомненно, очень важен, — произнесла воительница. — Возможно, тебе лучше остаться в поселении.
— Полностью исключено, — ворчливо ответил Маркус, выуживая из-под слоев своих одеяний разукрашенный коготь. — Видите эту вещицу? Тотем доблести, их носит каждый охотник. Я получил его в обмен на клятву, что войду в лес, сражусь с врагами племени и вернусь победителем. Как ни постыдно, я обязан следовать нелепым традициям местных, иначе мне не удастся привести их к свету.
Но Адамантия уже отвернулась и отправилась вслед за своим отделением внутрь «Носорога». Приняв молчание сестры за согласие, Амурис взошел за ней по аппарели, как вдруг она вновь обратилась к нему.
— Я слышала, ты объединил враждующие орды Кордариуса-Квинтус, добившись мира между ними во имя Императора. Еще слышала, что благодаря твоей — излишней, по мнению некоторых, — славе тебе поклоняются будто пророку, — Адамантея надвинулась на Маркуса. — Как считаешь, может ли слабохарактерный человек пристраститься к подобному преклонению?
— Весьма вероятно, сестра, — холодно ответил Амурис, — я встречал немало воинов, чья доблесть сменилась высокомерием. Superbia vocat corruptionem, «гордыня ведет к разложению». Если не ошибаюсь, так говорила сестра Люция, основательница твоего ордена.
— И это очень мудрое высказывание, — с угрозой произнесла Адамантея, изучая миссионера сверкающими зелеными глазами.
Маркус невольно дрогнул, когда Сестра Битвы резко сняла со спины эвисцератор. Висящие на клинке печати чистоты, потемневшие от запекшейся крови, покачивались, а не трепетали на ветру. Пригнувшись, воительница вошла в транспорт и заняла ближайшее к двери место.
Маркус скрючился в углу у люка в водительский опсек, пытаясь выбросить из головы жалящие слова Адамантеи. Да эти Адепта Сороритас настолько же, безжалостны, как космодесантники, и невежественны, как Дикари, просвещению которых он посвятил всю свою жизнь! Что сестра Адамантея может знать о тонкостях обращения в истинную веру целого народа? Но он знал — обычному человеку не под силу вдохновить простых людей, вызвать в них жажду самоотверженного служения Трону. Нет, им нужны легенды. Герои, воспеваемые в песнях и сагах, преисполненные доблести и мудрости.