— Сестра, я видела, как его пыталась схватить одна из этих тварей, — сказала Кларис, показывая на Амуриса. Нижнюю половину ее лица все еще заливала кровь из сломанного носа. — Она могла бы убить его, но вместо этого решила похитить. Возможно, он нужен им живым.
Миссионер хотел что-то ответить, но Адамантея опередила его:
— Сестра Кларис, возвращайся в транспорт. Брат Маркус отправится с тобой.
Холод пронзил тело Амуриса, словно выстрел. Язык не слушался, мысли смешались все в тот же шум помех. Он пытался подобрать слова, чтобы возразить, но тщетно.
— Не бойся, брат, — донесся до него холодный металлический голос Адамантеи, — мы зачистим местность, а хвала достанется тебе. Твоя клятва туземцам будет исполнена.
Маркус дотронулся до разукрашенного когтя на шнуре, что по-прежнему обвивал его шею. Он и забыл, что все ещё носит талисман.
— Если твоя цель и вправду состоит в том, чтобы привести этот мир к свету, — добавила она, — и ты в первую очередь служишь Трону, то отправишься с сестрой Кларис. Без возражений.
Амурис физически ощущал, как слова доминионки лишают его предначертанной судьбы. Ощущал настолько остро, словно с него заживо сдирали шкуру. Проклятая фанатичка презирала его, прикрывалась показными извинениями, жаждала присвоить его славу! Адамантея повернулась к отделению, и ее голос, усиленный до громкого рева, заставил похолодеть всякого, кто его слышал:
— Сороритас! Милость Императора поистине неисповедима. Он отправил нас в этот мир охотиться на зверей. Но вместо этого мы обнаружили логово ереси и скверны. Сестры ордена Доблестного Сердца очистят эти священные стены от мутантов и истребят породившее их зло, как бы глубоко оно ни скрывалось!
С эвисцератора Адамантеи все еще текла кровь, но она прижала оружие к себе, будто родное дитя, и глаза ее вспыхнули восторженным предвкушением убийства.
— Именем Люции, мутанта не оставляй в живых!
— Слава Императору! — дружно ответили Сороритас, сжимая четки-розарии. Их голоса полнились экстазом.
Сестра Кларис положила руку Маркусу на плечо. От ее прикосновения по телу миссионера пронеслась волна ужаса, встряхнувшая его, как разряд тока. Он внезапно нанес удар локтем, расплющив совсем недавно пострадавший нос воительницы. Охнув от удивления и боли, Девушка упала, а Маркус, крепко сжимая лазружье, помчался к собору. Отделение бросилось в погоню, грохоча сабатонами. Амурис несся по грязи, перепрыгивал расколотые камни, уклонялся от всякого корня, норовившего схватить его за ноги. Он бежал уверенно, словно сама воля Императора вела его через все преграды к уготованной судьбе, которую сестра Адамантея, обуянная высокомерием, стремилась у него отнять. Сквозь туман до него долетал ее яростный крик из вокс-динамика. Доминионка сильно отстала. Конечности миссионера дрожали, словно по ним струилось электричество, ему хотелось смеяться.
Розарий стучал о бедро, поблескивая в вечернем сумраке. Вооруженный лишь лазвинтовкой и верой, он, Маркус Амурис, докажет всем, что достоин. Он приманит мутантов и вступит с ними в бой, а потом присоединятся и Сороритас. Они очистят руины вместе, но огонь схватки разожжет он, а не она. Сегодня ночью миссионера ждет триумф, который ляжет в основу легенды о его деяниях в этом мире.
Он больше не слышал окликов Сестер Битвы, так как значительно оторвался от них и остался совсем один, проглоченный туманом. Маркус тяжело дышал, но продолжал бежать. С каждым выдохом из его рта вырывалась горячая взвесь капелек слюны. Вскоре мгла рассеялась, и перед ним наконец предстала громадная лестница, ведущая наверх, в собор.
Амурис подумал, что нужно остановиться и подождать Сороритас, однако, к собственному удивлению, побежал по искрошенным ступеням, не обращая внимания на мучительную боль в натруженных ногах, резь в легких и жгучий пар изо рта.
«Докажи, что ты достоин. Докажи, что ты достоин».
Казалось, слова отбивает бешеный стук его сердца. Навязчивая мысль текла в сознании, требовала двигаться, управляла им, словно марионеткой. Маркус поднял глаза на темный арочный проем собора над собой. Вход выглядел как пасть, готовая сожрать миссионера. Вконец истощенный, он наконец приказал себе остановиться, подождать, пока Сестры Битвы хоть немного сократят отрыв. Но тело отказалось повиноваться.
Холодный ужас охватил Маркуса: он понял, что им овладела какая-то невидимая сила. Это она вынуждает его бежать, задыхаясь, по лестнице, заставляет легкие судорожно хватать воздух.
Он споткнулся и упал, радуясь передышке, словно благословлению. Однако руки и ноги не дали ему покоя: тело тут же начало подниматься, а по изможденным мышцам заструилась новая порция невыносимой боли. Пока Амурис вставал, цепочка его розария застряла в треснувшей ступени. Он собрал силу воли в кулак, чтобы дотянуться и высвободить четки. Но руки больше ему не повиновались. Тело по собственной воле напряглось, потянулось вперед и порвало цепочку, после чего Маркус продолжил мучительный подъем. Он слышал, как бусины розария прыгают по ступеням вниз, звеня, словно колокольчики, но даже не мог выдавить из себя крик отчаяния. Ведомый завладевшей им силой, Амурис преодолел последние ступени и ринулся вперед. Шатаясь от измождения и нестерпимой боли, он миновал арочный проход и оказался в разрушенном соборе.