Нерон, скорее всего, ассоциируется в массовом сознании с событиями, начавшимися ранним утром 19 июля 64 г., когда в Риме разразился пожар, который за неделю уничтожит большую часть города. Историки – в частности, Светоний – возлагают вину на Нерона, желавшего расчистить несколько подходящих участков земли под постройку дворца для своих утех. Предположительно, император наслаждался зрелищем пылающего Рима из дворцовой башни на холме Эсквилин: одетый музыкантом, с лирой в руках, он потчевал несчастных римлян, спасавшихся от огня бегством, отрывками из своего сочинения – эпической поэмы о падении Трои.
По утверждению же другого историка, Тацита, когда начался пожар, Нерон на самом деле был не в Риме, а в Анцио. И сразу поспешил обратно, и руководил тушением огня, и помогал погорельцам, открыв свои сады и обеспечив пострадавших зерном. Вопрос – не сам ли император приказал устроить поджоги? Ведь в результате именно он, конечно, оказался в выигрыше: стал обладателем огромной территории, где вскоре построил свой Золотой дом (Domus Aurea). В этот грандиозный комплекс входили парки, озера и – так характерно для нероновой мании величия – его 30-метровая бронзовая статуя в солнцеобразной короне. Созданный скульптором Зенодором колосс (как его стали именовать) стоял при входе в Золотой дом, являя собой то, что Тацит неодобрительно называл «страстью Нерона к неслыханному» [17] [6].
Нерон возглавил усилия по быстрому восстановлению Рима, ввел новые правила безопасности зданий и сделал пожертвования, чтобы задобрить богов. Однако подозрения в том, что он приложил руку к поджогу, никуда не делись. Чтобы покончить со слухами и выйти из-под удара, ему требовался козел отпущения – и очень скоро таковой нашелся. «Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых, – пишет Тацит, – и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами» [18] [7].
Вообще, религиозные гонения в Италии были относительно редки. Политеистическая, эклектическая религия римлян вмещала разных богов, каждому из которых молились в разных местах и с разными целями. И к чужим богам римляне относились примерно как к иностранцам – они их ассимилировали. Бок о бок с официальными римскими культами, с их жрецами, храмами, праздниками и божествами, в империи существовало множество других верований, привезенных из-за границы солдатами и эмигрантами, особенно с Востока. Одной из самых многочисленных религиозных групп в Риме были иудеи. Община, основоположники которой прибыли в Италию не позднее II в. до н. э., могла ко времени Нерона насчитывать дюжину синагог и 50 000 человек. Юлий Цезарь и Август дали им свободу вероисповедания и освободили от военной службы.
В течение примерно десяти лет, прошедших с казни Христа (это было при Тиберии), в Риме обосновалась маленькая христианская община. Тацит говорит, что римляне презирали вредоносные предрассудки христиан, поэтому Нерон и выбрал их коллективным козлом отпущения. Однако Тацит писал несколько десятилетий спустя, так что можно лишь догадываться, как много средний римлянин в 60-е гг. н. э. знал о вере и обрядах религиозного меньшинства. В конце концов, их было лишь несколько сотен в городе с населением более миллиона человек. Так или иначе, лидеров группы арестовали, обвинили и казнили. Тацит сообщает, что ради кровавого зрелища приговоренных покрывали шкурами диких животных, и собаки разрывали их на куски. Многих Нерон распял на крестах в дворцовых садах, некоторых с наступлением темноты сжег заживо «ради ночного освещения». В итоге ему это аукнулось. По словам Тацита, жестокость этих расправ пробуждала сострадание даже в кровожадной римской толпе, привычной к самым чудовищным сценам физического насилия [8].
Одной из множества жертв мог быть Павел из Тарса (в будущем св. Павел), доставленный в Рим (по привилегии римского гражданина), чтобы отвечать в суде по обвинению в организации беспорядков в Иудее. Его обезглавили (опять же, по привилегии римского гражданина) у Остийской дороги, за городскими стенами. Другой жертвой, как гласит предание, стал рыбак из Галилеи по имени Симон, более известный после встречи с Иисусом как апостол Петр. Дальше случилось нечто крайне важное для истории церкви и архитектуры. По преданию, Петр был погребен около места своего мученичества, цирка Нерона, на кладбище на западном берегу Тибра. Это кладбище располагалось на болотистой равнине, у подножия пологого склона Ватиканского холма (лат. Mons Vaticanus). Слово Vaticanus происходит от vātēs (провидец) и canō (петь) – указание на то, что в прошлом здесь проводились некие оккультные практики[19]. Преследования христиан и кости апостола Петра вскоре снова сделают Ватикан чрезвычайно значимым святым местом.
19
Существуют и другие мнения на этот счет, не совпадающие с мнением автора. Например, ряд ученых сомневается, от какого языка происходит слово Vaticanus.