В 1941 году Советскому Союзу угрожала реальная опасность войны на два фронта. На дальневосточной границе стояла мощная японская армия, готовая к вторжению в Сибирь. К этому Японию активно подталкивала Германия. Но официальный Токио принял в августе 1941 года другое решение: главное внимание будет уделяться завоеванию Тихоокеанского региона. Сообщение об этом радист Рихарда Зорге передал в Москву в октябре 1941 года.
На сей раз Сталин почему-то поверил Зорге. Не верил, не верил, и на тебе — вдруг поверил! С чего бы это? Все пишущие о Зорге в этом месте набирают в рот воды и даже не задаются подобным вопросом. А ведь гораздо логичнее было бы, чтобы Сталин вначале поверил, а потом — не поверил. Дело в том, что Сталин поверил Зорге и когда тот сообщил дату нападения Германии на СССР. Однако предотвратить нападение он не мог, это было не в его силах. Оттого что человек знает свой смертный приговор, еще не значит, что он не будет расстрелян. А сообщение Зорге было тем приговором, который Сталин знал и без Зорге. Дело было не в Зорге и Сталине, а в возможностях страны. СССР мог отреагировать на сообщение Зорге так, как он отреагировал. Но на сообщение Зорге о том, что японцы «разворачиваются фронтом на Тихоокеанский регион», стране, Сталину было по силам отреагировать мгновенно, и они отреагировали мгновенно: ожидавшие японского вторжения наши армии были в кратчайший срок переброшены из Сибири и с Урала на Западный фронт против немцев, уже находившихся на подступах к Москве. Советские историки ни словом не обмолвливаются об этом русском чудо-маневре, об этой фантастической переброске русских стратегических сил на гигантские расстояния при фантастически ограниченных транспортных возможностях. В 1941 году я мальчишкой жил в Магнитогорске и помню, что от нас под Москву отправляли воинские подразделения даже пешком, в надежде, что где-нибудь по пути их смогут подбросить в сторону Москвы каким-либо транспортом: гужевым, моторным или паровым.
Свежие силы дали возможность Красной Армии 6 декабря 1941 года начать победное контрнаступление под Москвой. Захватчики понесли большие потери и были отброшены от столицы, а в ходе Великой Отечественной войны наметился перелом.
Японская контрразведка схватила Зорге 18 октября 1941 года. Его арест был настолько неожиданным для германского посольства, что оно даже поначалу собиралось заявить Японии протест в связи с «антигерманской акцией».
Примерно через два года после тщательного следствия токийский суд 29 сентября 1943 года вынес Рихарду Зорге смертный приговор, который и был приведен в исполнение 7 ноября 1944 года — в день очередной годовщины Октябрьской революции 1917 года в России.
Ну а что же Власов? А ничего — продолжал, как и Зорге когда-то, «пьянствовать» по ресторанам. Но однажды, в декабре 1939 года, вдруг «протрезвевший» советник Чан Кайши не спеша собрал чемодан и отбыл в сторону Москвы. 29.12.39 года за подписью комбрига Ильина поведение Власова в Китае было оценено такой аттестацией:
«Тов. Власов хорошо грамотный командир. Как общее образование, так и военная подготовка хорошая. За время командировки выполнял ряд ответственных заданий (?). Проявил себя знающим дело и пользовался хорошим авторитетом. На нервной почве подчас проскальзывала грубость. Находясь в совершенно трудных условиях, показал себя как достойный большевик нашей Родины. Обладает достаточной силой воли и твердости. Настойчив, общителен, в общественной жизни активен. Предан делу партии Ленина — Сталина. Имеет хорошую марксистско-ленинскую подготовку. Может хранить военную тайну.
Практически здоров и вынослив в походной жизни…
Тогда же в ЦК ВКП(б) была составлена справка-объективка на Власова:
«В военном отношении хорошо подготовленный командир. Работая командиром полка, много работал над ликвидацией вредительства, повысил дисциплину. Занятия с комначсоставом проводит методически правильно, живо и поучительно. Большой силы воли и с хорошими организаторскими способностями командир. Находясь в правительственной командировке, проявил себя с положительной стороны и представлен к ордену Красного Знамени».