А почему бы партийный билет, который Власов пронес буквально у сердца все годы, находясь среди немцев, не «прочитать» так: «Я, Власов, никогда не изменял линии партии, никогда не уклонялся от генеральной линии партии: ни в 30-е — в битве с троцкистами, ни в 40-е — в битве с фашистами»? Надо знать, что такое был партийный билет для людей того героического времени. Все успехи свои личные и Родины в целом они справедливо связывали непременно с партией. Лишиться партийного билета для настоящего партийца было личной трагедией, катастрофой. Куда смотрело ГРУ, когда инструктировало в последний раз Власова? ГРУ смотрело правильно. Очень хорош был бы Власов, заявись он к немцам без партбилета. Власов без партбилета у немцев — это не Власов из ГРУ. Вся игра строилась на открытости, на откровенности, на честности и искренности со стороны Власова. Но и потом Власов не «выбросил на помойку» свой партбилет, хотя по логике он должен был именно так поступить с «ненавистными корочками», символом Сталина-Ленина и пр. Генерал Лукин — герой плена и обличитель потом Власова — так и поступил. В партию его в 1946 году принимали заново. Власова принимать в партию в 1946 году не требовалось, нужно было бы только проставить в партбилете членские взносы за все время отсутствия в своей партийной организации. Не выбросил-таки, сработало сокровенное. Партбилет был для генерала Власова той самой потаенной ниточкой, которая связывала его с Родиной. Партбилет был для генерала Власова талисманом-хранителем, ладанкой у сердца. Другого объяснения просто не существует.
А почему бы удостоверение личности генерала, которое Власов пронес с собой все годы, находясь у немцев, не прочитать так: «Я, Власов, рано или поздно вернусь в свою родную армию. Мне не потребуется выписывать новые документы. Когда я встречу первого нашего, я с радостью и гордостью предъявлю ему свои документы, свое удостоверение личности советского генерала». Да, верно, удостоверение генерала Власову нужно было для того, чтобы доказать немцам, что именно он тот самый генерал Власов. Но потом-то он и удостоверение, по логике вещей, должен был выбросить на помойку. Он бы и выбросил его, как выбрасывали их все генералы в тех обстоятельствах. Но он бы тогда не был человеком из ГРУ — советским генералом.
И уже совсем как в кино о «подвиге разведчика» рассказана история о его жене. Женами Андрея Андреевича бог не обидел. Первая была из родной деревни Ломакино Анна — Анна Михайловна Воронина, учительница. Потом: Агнесса — Агнесса Павловна Подмозенко, из Гжатска, врач; Аделька — Адель Биленберг, немка, вдова эсэсовца, на которой он женился в 1944 году с благословения самого Гиммлера, — это все официальные, так сказать, законные. Но вот потребовалось Власову в 1945 году заполнить анкету арестованного, и в графе «жена» он пишет:
«Анна Михайловна Власова, девичья фамилия Воронина». Почему? Кроме Анны Михайловны, все остальные — «служебные», «ради дела»? Как с этим у остальных одиннадцати? У Жиленкова, например, в графе про жену записана не Елена Вячеславовна Жиленкова-Литвина — первая жена, а некая Зоя Борисовна Веселовская. Малышкин вписал в анкету не Анну Ивановну, свою первую жену, а другую женщину… У большинства же в основном так: «Где находится, не знает». И не только про первую жену, но и про мать, отца, детей, родных и близких. Это что за игры? Или все затеяно для того, чтобы, когда мужья и сыновья вернутся, соседи не догадались ни о чем? И не появилось бы лишних «информаторов и летописцев»?
О том, что немцы «крючок» ГРУ под условным названием «Волков» в Китае заглотили, подтверждает и дневниковая запись одного из них, представителя немецкого штаба Сергея Фрелиха: «В Китае большевистское мировоззрение Власова испытывает первое потрясение. Соприкоснувшись с некоммунистической страной, он увидел лживость советской политики, которая, с одной стороны, поддерживала националистов Чан Кайши против японцев, но, с другой стороны — пыталась ободрять коммунистов Китая. Таким образом, миссия Власова, помимо официальной задачи: помогать Чан Кайши в обучении и формировании его армии, — имела и тайное задание, а именно: создать предпосылки для победы коммунистов в Китае». Программа-минимум: создать у немцев впечатление, будто «большевистское мировоззрение Власова испытывает первое потрясение», — Главным разведывательным управлением была выполнена. Теперь можно было переходить и к выполнению программы-максимум — Власов в Берлине.