Читаешь все это и поражаешься безграничному цинизму «союзников», глумлению над несчастными русскими жертвами, готовности подставить их под пулеметы немцев ради того, чтобы только не дать «погибнуть англичанам и американцам». Читаешь все это и убеждаешься снова и снова — мы для Запада лишь пушечное мясо, лишь объект для «пропаганды», одурачивания, науськивания и подстрекательства. Получается так, что если бы не русские военнопленные, то Эйзенхауэр мог бы и не начать эту самую операцию «Оверлорд»? Спрашивается: что же такое второй фронт без русских военнопленных и русских же, угнанных немцами в рабство? Что бы делал Эйзенхауэр без них? Почему мы, русские, постоянно оказываемся разменной монетой в руках Запада? Этих «почему» будет и дальше невпроворот, если мы, русские, дело русских не возьмем, наконец, в свои руки. Но это другой разговор…
Посол Англии в Москве Арчибальд Кларк Керр 28 мая 1944 года настрочил Молотову письмо и предложил «амнистировать тех русских, которые были вынуждены (как молчаливо подразумевалось) служить немцам и которые сдадутся союзникам при первой возможности», то есть снова о том же — разрешить союзникам начать по радио и с помощью листовок призывать русских переходить на сторону англичан и американцев, и все вытекающие для русских из этого последствия. Через три дня в Объединенный комитет начальников штабов пришла телеграмма от союзных военных миссий в Москве: «От советского наркома иностранных дел получен ответ относительно амнистии русским, принужденным поступать на службу к немецким силам на Западе. Советская сторона заявила, что, согласно имеющейся у нее информации, число таких лиц очень незначительно и с политической точки зрения специальное обращение к ним не может представить никакого интереса».
Сталин, таким образом, предотвратил смертельно опасную для русских, находившихся среди немцев, провокацию, которую собирались затеять союзники. Сразу под текстом телеграммы Толстой «уличает» Сталина: «Поскольку, по оценке англичан, число таких лиц достигало 470 тысяч человек, Виктор Кэвендиш-Бэнтинк заметил, что ответ русских «является, как это хорошо понимает советское правительство, ложью».
И английское МИД сочло нужным эту ложь проглотить». Во-первых, получается, что Сталин спас от уничтожения не 200 тысяч русских, а 470 тысяч. Во-вторых, это заявление было не только для союзников, но и для Власова, для власовцев, для всех русских по ту сторону фронта: «число таких лиц в немецких войсках очень незначительно». Предателей. Из этого «ответа» для русских следовало, что после войны только «очень незначительное» число их будет привлечено к ответственности за кровавые дела, а не за то, что был, например, власовцем. Так ведь оно и случилось в 1946 году…
Примечательна фраза Толстого ниже:
«В результате английское МИД и ВКЭСС решили отказаться — по крайней мере, формально — от плана подорвать боевой дух русских, служивших у немцев».
А не формально? «Подрывали, да еще как — только трупы русских успевали закапывать… «союзникам во благо».
После высадки союзников в Нормандии англичане «взяли в плен с полдюжины русских». Сколько чистоплюйства и ослиного высокомерия звучит в словах Толстого:
«Эти несчастные не разбирались в политике. Всю жизнь их бросало из стороны в сторону во имя чужих им идей, по приказу командиров, язык которых они зачастую не понимали».
А ведь только что разглагольствовал по поводу своей «пропаганды» на русских. Двойная мораль, двойная правда.
«Через месяц после высадки в Нормандии в Англии находилось уже 1200 русских пленных. Надо было срочно решать, что с ними делать», — озабочен Толстой в книге «Жертвы Ялты». — На 20 августа наших у англичан уже было более 3 тысяч. Наш посол Гусев потребовал вернуть всех пленных «при первой же возможности». Но не так думали в Англии. Они продолжали гнуть свое. Несколько тысяч русских, находившихся сейчас в руках союзников, составляли лишь долю процента от тех пяти-шести миллионов, что по разным причинам оказались в пределах «Великого рейха». Для ССО — Служба специальных операций — эти люди, настроенные в большинстве своем антинацистски, представляли благодатный материал для организации беспорядков и даже открытого восстания за линией немецкого фронта.[127] Военные формирования из русских пленных могли бы составить целый корпус… В самой Германии тысячи русских работали на практически не охраняемых полях. Конечно, с военной точки зрения они мало что могли сделать против вермахта и отрядов СС даже в этот период войны, когда мощь Германии была на исходе; но агитация за сопротивление немцам способствовала бы подрыву обороноспособности Германии».
127
Что это такое, можно наглядно судить по Варшавскому восстанию, немцы там уничтожили почти всех поголовно. — В.Ф.