1942 года, Власов был назначен командующим 2-й Ударной армией; выходит, что в штабе фронта он находился чуть больше месяца. Да и кому вообще нужны были сведения о несуществующем фронте и полностью уничтоженной 2-й Ударной армии?
Александр Колесник в своей книге пишет:
"Необходимо отметить, что приказа Ставки об утверждении Власова в должности командующего так и не последовало, что позволяет сегодня ставить под сомнение вообще правомочность именования его командующим".
9 июня 1942 года Волховская группа войск вновь была Преобразована в Волховский фронт, но к этому времени Власов уже наглухо был замурован в кольце немецкого окружения. Кроме того, что Волховская оперативная группа войск преобразована снова в Волховский фронт, вряд ли еще что-либо было известно Власову 15 июля 1942 года, когда его допрашивали немцы. ГРУ сделало все, чтобы никаких военных тайн Андрей Власов выдать не мог, но при этом все бы выглядело совершенно искренне, правдоподобно и – главное – естественно. Так оно и было на самом деле. В ГРУ отлично знали, какие вопросы в первую очередь будут задавать Власову, когда он окажется среди немцев, они готовили ему ответы вот таким образом.
25 мая 1945 года состоялся другой допрос, допрашивали теперь Власова наши следователи.
"ВОПРОС. Кто из представителей германского командования вас допрашивал?
ОТВЕТ. 14 мая 1942 года немцы доставили меня на автомашине на станцию Сиверская в штаб германской армейской группировки "Север" [113], где я был допрошен полковником немецкого генерального штаба, фамилию которого не знаю.
Допрашивавший меня полковник спросил о планах Верховного командования Красной Армии Я отвечал, что долгое время находился в окружении немецких войск и поэтому мне ничего не известно о планах советского командования. Вместе с этим я сообщил немцам о задачах, которые поставил перед 2-й Ударной армией Верховный Главнокомандующий Сталин [114].
Мне также задавали вопросы, встречался ли я со Сталиным и что знаю о его личной жизни. Я сказал, что виделся со Сталиным дважды в Кремле: в феврале 194] года и в марте 1942 года, о личной жизни его ничего не знал.
Кроме, того, немецкий полковник предложил мне дать характеристику на Жукова. Я сказал, что Жуков волевой и энергичный военачальник, но иногда бывает груб.
На вопрос, может ли Жуков стать вторым Тухачевским, я ответил, что вряд ли, так как он предан Сталину.
Тогда мне был задан вопрос, как уцелел и не был арестован в 1938 году Шапошников, в прошлом офицер царской армии; и может ли он после падения советской власти стать во главе правительства России? Я заявил, что Шапошников, по-моему, также предан Советскому правительству, но так как его лично не знаю, ответить на вопрос, сможет ли он возглавить будущее правительство России, не могу.
Мне был задан вопрос, что я знаю об антисоветских настроениях Тимошенко, на который я ответил, что, хотя и служил вместе с Тимошенко, однако никаких антисоветских проявлений с его стороны не замечал.
У меня также интересовались, насколько грамотны в военном деле Ворошилов и Буденный. Сославшись на то, что оба они герои гражданской войны, 25 лет служат в армии, окончили Военную академию, я высказал предположение, что они поэтому должны быть опытными военачальниками.
Там же на ст. Сиверская меня представили командующему германской армейской группировкой "Север" генерал-полковнику Линдеманну, с которым я был сфотографирован, а затем направлен в город Летцен, а оттуда в Винницу, где в это время находилась ставка верховного командования германской армии, и помещен в лагерь для военнопленных".
Об этом у Штрикфельдта написано так:
"Во второй половине июля Власов был доставлен в лагерь военнопленных в Виннице, подчиненный ОКХ. Командиром лагеря был пожилой немец из США, великодушный и умный человек. И этот "американец", не понимавший ни слова по-русски и прямо-таки созданный для того, чтобы руководить английским лагерем, должен был управлять на Украине лагерем русских военнопленных! Характерный пример тупости бюрократов!
Власова вели по улицам Винницы – города, жители которого знали его как крупного советского военачальника. Власов был 1,96 метра ростом. Его поставили во главе колонны, и многие, должно быть, узнавали его. Это, вероятно, сделано было не случайно: мелкие душонки хотели его унизить.
По прибытии в лагерь военнопленных Власов почти сразу оказал сопротивление: он отказался выйти на поверку вместе с пленными солдатами, настаивая, чтобы поверка офицеров проводилась отдельно: "Если вы хотите таким манером завоевать и переделать мир, то вы заблуждаетесь", – сказал пленный генерал "американскому" коменданту лагеря. Тот улыбнулся и доложил об этом происшествии капитану Петерсону, который в ОКХ был ответствен за военнопленных старших офицеров. Петерсон поворчал, но согласился с Власовым. Порядок поверки был изменен".
"ВОПРОС. Почему вас поместили именно в этот лагерь, чем он отличается от других лагерей?
ОТВЕТ. Винницкий лагерь находился в ведении разведотдела германской армии, и поэтому в нем содержались только те военнопленные, которые представляли интерес для верховного командования.
Первое время в лагере находились я и военнопленные: полковник Боярский – бывший командир 41-й стрелковой дивизии Юго-Западного фронта, майор Сахаров – бывший командир полка Красной Армии, и какой-то инженер, а затем стали прибывать другие военнопленные и к концу июля месяца их насчитывалось около 100 человек.
В Винницком лагере немцы вели работу по разложению военнопленных и привлечению их к службе в германской армии.
Первым ко мне стал обращаться майор Сахаров, который, находясь на службе у немцев, предлагал мне взять в свое подчинение воинскую часть из военнопленных Красной Армии и начать борьбу против советской власти.
Позже меня и полковника Боярского вызвали к себе представители разведотдела при ставке верховного командования германской армии полковник Ронне и отдела пропаганды верховного командования Штрикфельдт, которые заявили, что на стороне немцев уже воюет большое число добровольцев из советских военнопленных и нам следует также принять участие в борьбе против Красной Армии.
Я высказал Ронне и Штрикфельдту мысль, что для русских, которые хотят воевать против советской власти, нужно дать какое-то политическое обоснование их действий, чтобы они не оказались наемниками Германии. Ронне ответил, что немцы со -гласны создать из русских правительство, к которому перейдет власть после поражения советских войск. Я заявил Ронне, что по -думаю над его предложением и позже дам ответ.
После этой беседы 10 августа 1942 года в лагерь приехал советник Министерства иностранных дел Германии Хильгер – бывший советник германского посольства в Москве, свободно владеющий русским языком, который вызвал меня к себе, спросил, согласен ли я участвовать в создаваемом немцами русском правительстве и какие в связи с этим у меня имеются предложения.
Высказав Хильгеру мысль о том, что надо подождать конца войны, я тем не менее стал обсуждать с ним, какие территории Советского Союза следует передать Германии. Хильгер говорил, что Украина и Советская Прибалтика должны будут войти в состав Германии…"
так начался подвиг Андрея Власова.
После всех этих бесед-допросов Хильгер 8 августа со ставил "ЗАПИСКУ". "СОДЕРЖАНИЕ: о допросах военнопленных советских офицеров". В ней можно прочесть много интересного, в смысле того, как Андрей Власов повел свое дело у немцев. Например, вот это: "Чтобы добиться победы над Сталиным, нужно, по мнению обоих офицеров, ввести в бой против Красной Армии русских военнопленных. Ничего не подействует на красноармейцев более сильно, чем выступление русских соединений на стороне немецких войск". А что говорит Власов немцам дальше? Прямо сейчас же бросаться в бой против Красной Армии? Ничего подобного.
"Для осуществления этого необходимо создание соответствующего русского центра, призванного для того, чтобы рассеять царящее в широких кругах и среди командования Красной Армии опасение относительно намеченных Германией целей войны, а также для того, чтобы воспрепятствовать Сталину дальнейшее ведение войны".
Одним словом, никакого пока участия в боевых действиях против Красной Армии, для этого надо собраться, подумать, обсудить и т.п. и т.д. Далее "эти русские" рассуждали, что, мол, "на обломках Советского Союза возникнет новое русское государство, которое в тесном союзе с Германией и ее вождями будет работать над созданием нового порядка в Германии".