Делом Розенберга было найти на Востоке ту правильную политическую концепцию, которая привлекла бы к нам народы Востока. Задача министерства Пропаганды было нести основанную на этом пропаганду в бесчисленном количестве и в разнообразных формах во все углы и концы страны. Соответственно этому, Розенбергу принадлежало политическое руководство, а Министерству Пропаганды оставалось только техническое выполнение пропаганды.
Побудить Розенберга к исправлению его политической линии лежало за пределами компетенции Министерства Пропаганды и было, к тому же, совершенно невозможно. Таким образом, Министерство Пропаганды вынуждено было ограничить свои действия тем, чтобы:
а) по мере сил смягчить ложную политическую линию Розенберга, ослабить ее и предупредить худшее, а в некоторой части и выпрямлять эту линию.
б) выполнить свои технические задачи, т. е. наполнить всю русскую область пропагандой насколько только это возможно.
К п. а) Как уже указано, Министерство Пропаганды не в состоянии было добиться изменения основной политической линии восточной политики Германии, которая была ознаменована лозунгами: «унтерменши», «всемерный грабеж страны», «уничтожение политической интеллигенции», «колонизация Востока» и т. д. Тем не менее Министерство Пропаганды всегда стремилось внести улучшение хоть в отдельных случаях. Оно всеми силами боролось против плохого обращения с населением на Востоке, а равно и против обращения с «остарбейтерами», находившимися в Рейхе и против насильного вывоза людей с Востока на работы (так называемая охота на людей). Это Министерству Пропаганды удалось помешать полному уничтожению украинской интеллигенции. Оно всеми силами противодействовало, пользуясь помощью некоторых высоких носителей власти, актам несправедливости, произвола и злоупотребления властью.
К п. б) Если руки Министерства Пропаганды были уже тем связаны, что оно имело только техническую задачу, т. е. оно должно было в известном смысле распространять не им установленную политическую идеологию, то трудности его еще увеличиваются тем, что оно обладало собственным аппаратом для проведения своей работы только в Рейхе, на Востоке же оно вынуждено было работать при помощи чужих аппаратов: в местах военной оккупации оно вынуждено было прибегать к помощи военных отделов пропаганды и ПК, которые исполняли только приказы Верховного Командования Вермахта (ОКВ), а в областях гражданского управления работать при помощи органов Рейхс- и Генералкомиссаров, которые следовали указаниям только министерства Восточных Областей («Остминистериум»).
Если в этих условиях двойной связанности все же удалось выполнить на 100 % техническую задачу снабжения областей материалом пропаганды, то это должно быть признано чудом. Это объясняется тем идеализмом, активностью и отсутствием бюрократизма у всех сотрудников этого дела, которые имеют незабываемые заслуги. В стране, в которую каждый гвоздь и каждое оконное стекло должны были быть ввезены из Рейха, где в большинстве случаев отсутствовали бумага, типографии и даже клей для расклейки плакатов, где существуют самые скверные пути сообщения, в такой стране пропагандный материал был доставлен повсюду, вплоть до самого отдаленного угла, при чем материал этот исходил полностью, без всякого исключения, от Министерства Пропаганды. Каждый германский солдат, который был в таких городах, как Смоленск или Харькову знает, что во время немецкой оккупации эти города были настолько облеплены все новыми плакатами, как это имело место у нас в период нашей борьбы на выборах, а может быть, еще и больше того. Но не только большие города, а и самые отдаленные мелкие пункты получали пропагандный материал. Разумеется, и здесь возможности распространения Министерства Пропаганды были в значительной степени ограничены тем, что пропагандный материал до самых крупных пунктов включительно передавался всегда в распоряжение пропагандистов ОКВ и Остминистериума. Например, в 1942 году одному только военному отделу пропаганды «У» были доставлены 24 вагона пропагандного материала, переправленных через Днепр, для снабжения (Кременчуга, Харькова и др. Что же касается радио, то не только делались непрерывные передачи на 18 языках, но нам еще удавалось добиться, чтобы каждый радио-прожектор, во всех пунктах оккупированных областей Востока, передавал на восточных языках только ту политическую информацию, которая была составлена восточным отделом Министерства Пропаганды и, таким образом, было создано единство в осведомлении. Равно также были исчерпаны для воздействия и все другие средства пропаганды.
Обслуживание прессы, политические фильмы, еженедельные обзоры событий на восточных языках, волшебные фонари, выставки картин и т. д. устраивались в Берлине восточным отделом и его вспомогательными органами, проводились через многочисленную цензуру и отправлялись в самые далекие места Востока. Таким образом, Министерство Пропаганды свою ограниченную техническую задачу выполнило беспримерно.
Только осенью 1943 года распоряжением Фюрера от 15 августа было установлено, что должны быть организованы при Рейхс- и Генералкомиссарах самостоятельные отделы пропаганды, дабы Министерство Пропаганды получило, наконец, свой собственный аппарат, которого ему до того так нехватало. Эти отделы были организованы только весною 1944 года. Пропагандные отделы действовали в Минске, Риге, Ревеле и Ковне и, по всем отзывам, с большим успехом.
4. В самом Рейхе проводилась пропаганда среди добровольцев («Фрейвиллиге») из среды восточных народов, среди «остарбейтеров», военно-пленных, эвакуированных и эмигрантов, что после потери восточных областей уже стало исключительно задачей Восточного отдела.
а) технически задача состояла в том, чтобы всю эту человеческую массу постоянно снабжать публицистическим материалом во всех видах нашей пропаганды: пресса, радио, фильмы, брошюры и т. д., а возможности все увеличивались.
б) С самого начала создания добровольческих организаций из рядов восточных народов, таковые очень тщательно обслуживались Министерством Пропаганды. Они получали:
аа) всевозмоный пропагандный материал;
бб) группы артистов, составленные Финетой, давали представления, в рамках военных развлечений;
вв) обеспеченные при помощи фирмы «Ауфбау» товары маркитантов.
Б.В отношении же «остарбейтеров» Восточный отдел стремился, помимо само собой разумеющегося обслуживания пропагандным материалом, улучшить их судьбу и общее положение.
К сожалению, почти во всех слоях среди чиновников и прочего населения все еще господствовало представление, почерпнутое из брошюры «Унтерменш». Только против одной этой брошюры шла борьба в течение почти целого года, пока удалось добиться ее изъятия. Другим примером этой борьбы может служить тот весьма полный указатель, как следует относиться к «остарбейтерам», который выпустил доктор Тауберт и который был восторженно встречен во всех учреждениях. Правда, гауляйтер Кох подал против него протест в партийные инстанции, но безуспешно.
Осенью доктору Тауберту удалось склонить обергруппенфюрера Бергера согласиться на новые неоскорбительные значки для «остов», и тот провел это, наконец, у Рейхсфюрера СС (Гимлера). Потребовался еще месяц борьбы, чтобы провести это, наконец, на практике.
5. В 1942 году была сделана в сотрудничестве с полковником Мартином[15] попытка добиться полномочий для Власова. Сперва она не увенчалась успехом. Заслуга в проведении власовской политики принадлежит штандартенфюреру Гюнтеру д'Алькену, который предложил ее Рейхсфюреру (Гимлеру), через которого она потом была предложена Фюреру. С тех пор пропаганда Восточного отдела и Финеты, поскольку это касалось русского народа, проводилось под углом зрения политики Власова.
6. Особенная забота Восточного отдела со времени начала власовской политики состояла в том, чтобы помешать Власову полностью поглотить «украинство» («украинтум») и другие не русские национальности, ибо именно не-русские составляли самую большую часть в добровольческих объединениях, а национально-настроенные украинцы ведут против Советов исключительно удачную партизанскую борьбу, которая напоминает народное восстание.
15
Полк. Мартин был офицером связи между Вермахтом и Министерством Пропаганды. Роль его в Вермахте свелась к шпионажу над офицерами, составляя списки «дефетистов» и передавая их Геббельсу и Гитлеру: см. «Дневник Геббельса» от 21 и 22 января 1942 года.