Впервые после 1906 года, когда в парламенте штата Виктория был принят закон о запрещении азартных игр, законодательство штата обратилось против Джона Уэста. Парламент постановил передать в ведение муниципального совета Эпсомский ипподром, где во время войны были расположены воинские части. Затем внесен был законопроект, допускающий устройство вечерних бегов и передающий контроль над беговым спортом правительственному комитету.
Брэди, Трамблуорд, Криган и Келлэер возглавили оппозицию законопроекту; Майкл Кили поддержал его. Пэдди Келлэер заявил депутации от наездников: — Если Джону Уэсту угодно и впредь устраивать рысистые испытания, я ему в этом не помеха. Когда-то у меня заболел малыш, так старик Уэст устроил его в больницу, вызвал лучших врачей и спас ребенку жизнь.
При втором чтении вокруг законопроекта разгорелись бурные дебаты; а Джон Уэст в это время лежал в больнице. Доктор Девлин посоветовал ему решиться на операцию, чтобы избавиться от мучительных астматических болей.
Перед тем как лечь под нож хирурга, Джон Уэст исповедался и причастился. Когда наркоз начал действовать, он чуть не крикнул: «Нет, не надо! Вдруг я умру!» Но он уснул, не успев выговорить ни слова.
Операция прошла удачно, и Джон Уэст почувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние два года. К нему даже отчасти вернулась былая неутомимость, и он поражал всех своей энергией.
— Удивительный старик, — сказал Дик Лэм Фрэнку Лэмменсу, — его и годы не берут!
А Беннет сказал Трамблуорду: — Старик Уэст опять на ногах. Теперь пускай они глядят в оба. Если бы он был здоров, когда заварилась вся эта каша, законопроект не был бы внесен.
Джон Уэст пошел в решительное наступление на своих врагов, предпринимая в последнюю минуту самые хитроумные шаги, чтобы провалить законопроект о бегах.
Против него выступали единым фронтом внушительные силы. Наездники нашли себе нового лидера, по имени Флеминг, — в прошлом журналист, спортивный обозреватель. На первом же собрании Флеминг обозвал Фрэнка Лэмменса «пешкой Джона Уэста», а Мельбурнское конноспортивное общество «тайным притоном», «ширмой для спекулянтов и прежде всего для Уэста, который уже сорок лет выкачивает все соки из бегового спорта».
Когда образовалось новое Объединение наездников с Флемингом на посту секретаря, из двух тысяч членов всего каких-нибудь два десятка высказались против законопроекта. Заработали кулуарные «толкачи». Премьер Карр и главный секретарь кабинета согласились внести проект на рассмотрение парламента. Словно корабль без руля, машина Джона Уэста без самого Уэста не могла справиться с создавшимся положением.
Пройдя незначительным большинством голосов в кабинете министров, законопроект был передан на обсуждение лейбористской фракции. Беннет — Вор-джентльмен — напал на Флеминга, называя его выскочкой, и с жаром отстаивал интересы Джона Уэста. После всего, что Уэст сделал для лейбористской партии, он, без сомнения, имеет право сохранить свои ипподромы и устраивать бега. Беннет даже пустил слезу. «Вспомните, — сказал он, — если бы не Уэст, многие из вас сидели бы в тюрьме». Но и это не помогло.
Затем на заседании фракции выступил премьер Карр, ратуя за единство, и законопроект собрал значительное большинство голосов. После этого главный секретарь внес его в парламент. Том Трамблуорд, дряхлый и больной, поднялся с постели, явился в палату и выступил против своей же партии. Он поговорил с Лэмменсом; потом они с Биллом Брэди принялись вербовать сторонников, но тут выяснилось, что в нижней палате из лейбористов только один Криган согласен пойти против решения фракции.
Они обратились к аграрной партии. Дэвисон обещал поддержать их. Затем Флеминг организовал митинг в избирательном округе Ловкача Алфи. На другой день Дэвисон получил более двухсот телеграмм с требованием, чтобы он и его партия голосовали за новый закон. Зная, что законопроект очень популярен среди сельского населения и боясь за свою политическую карьеру, Дэвисон голосовал за новый закон; он был принят значительным большинством голосов.
В то время как Джон Уэст сам ринулся в бон, проект должен был обсуждаться в верхней палате. Джон Уэст пригласил к себе в контору Келлэера, Беннета, Кригана, Брэди и Трамблуорда. Трамблуорд не смог прийти — он был чуть ли не при смерти, но остальные четверо явились точно в назначенный час.
— Итак, джентльмены, мы все-таки должны провалить этот закон.
— Б-боюсь, что теперь уже поздно, — сказал Келлэер, считавший, что поражение Джона Уэста неизбежно.