Учитель на этот раз долго наследника не задерживал — после вчерашней драки Рэми не то, чтобы побаивались, а просто не знали, чего от него ожидать. А зря. Гнев наследника иссяк с возвращением Мираниса, осталось теперь только любопытство. Куда принц уезжал и зачем? И почему это от Рэми так усердно скрывают…
Наследник закончил последнее задание, со скучающим видом создав для учителя зелье. Вестимо, без единой ошибки. Вестимо, его похвалили. И, вестимо, похвала отозвалась в сердце неприятным раздражением. Рэми вновь захотелось к суровому Виресу, который уже без слова прощания успел вернуться в Кассию.
Освободившись, сжираемый нетерпением наследник почти бегом пробежал по узкому коридору и толкнул легкую балконную дверь, забыв о своих больных глазах. За что и поплатился: зашипев, он на ощупь влетел обратно и прислонился спиной к спине, ожидая, пока глаза перестанет резать нестерпимой болью.
— Проклятие… — зарычал он, цепляясь в пыльный гобелен, — когда же это, наконец, закончится…
Ему было жизненно необходимо увидеть Мираниса, но принцу приспичило с утра пораньше, пока Рэми не успел его поймать, рвануть к пегасам. Теперь наследник Кассии разрезал на Шелесте безмятежное небо, а Рэми и шагу не мог ступить из окутанного в полумрак замка Арама. Это проклятое солнце… впервые Рэми его ненавидел.
— Невыносимо, — зло прошипел он, от души ударяя ногой в стену.
Рык, почувствовав гнев хозяина, прижал уши к голове и ласкающее заурчал, потеревшись о ноги Рэми.
— Я помогу, — сказал кто-то рядом.
Рык мгновенно ощетинился, выдавив из себя грозное рычание.
Рэми собрался: не хватало еще, чтобы виссавийцы увидели его гнев. Новых просьб успокоиться, плюханий на колени и прочего Рэми сейчас бы не вынес. Но, увидев Дериана, расслабился и, сев перед барсом на корточки, ласково погладил ворчащего Рыка.
— Забери его к брату, — приказал он явившемуся на зов Эллису.
— Я рад, что ты пришел, — сказал Рэми и с удивлением понял, что говорит правду, — чем ты можешь мне помочь? Разве что пойти за Миранисом… но очень сомневаюсь, что принц тебя послушает.
Еще бы Рэми не сомневался… пару раз он пытался осторожно достучаться до принца мысленно, но наследник Кассии, как, впрочем, и частенько, успешно блокировал его попытки. Миранис рьяно охранял свою свободу, и Рэми его очень даже понимал…
— А ты мне не дашь попробовать? — тихо ответил Дериан.
Рэми лишь пожал плечами. Эти два брата были похожи друг на друга воистину ослиным упрямством, но на этом сходство заканчивалось. Рэн был огнем, порывистым, ярким. Дериан — льдом, обжигающим холодом и спокойствием. Обычно Рэми предпочитал Рэна, но сегодня ему и своего огня хватало.
— Хорошо, — Рэми закрыл глаза, прислонившись спиной к стене.
Пусть Дериан попробует, если уж так хочет.
— Дыши глубоко, — попросил Дериан. — И спокойно, я не причиню тебе боли.
— Я не помню, чтобы когда-то боялся боли, — нахмурился Рэми.
Целитель ничего не ответил, а лишь шагнул ближе, и Рэми ощутил исходящий от его плаща запах мяты. Особый сорт, слегка горьковатый, который пушистыми, темно-зелеными шапками покрывает поляны Виссавии. Во время своих прогулок Рэми частенько растирал листья этого растения между пальцами, принюхиваясь к резкому запаху. Мята в Кассии пахнет иначе…
Вскоре к аромату мяты присоединился другой — едва ощутимый, пряный запах магии. Рэми сглотнул, мысленно приготовившись к приступу боли, но время шло, а вместо боли пришел просительный, неожиданный шепот:
— Открой глаза.
Рэми открыл. Ничего, по сути, не изменилось. Тот же полумрак, тот же коридор, те же запыленные гобелены, украшенные пегасами. Не было лишь Рыка, которого уже успел увести Эллис.
— Теперь ты можешь выйти на улицу, наследник.
— Что-то мне не верится, — резко ответил Рэми, чувствуя, как разливается по груди разочарование, смешанное с гневом. Целитель что, издеваться изволит?
— Не доверяешь мне? — в голосе Дериана послышались нотки обиды.
Рэми, пожав плечами, смирился с ожидаемым приступом боли и, резко подойдя в небольшой двери, еще раз толкнул легкую створку.
Желтоватый свет солнца радостно ворвался внутрь коридора. Он окутал Рэми ласковым сиянием, обрадовавшись магу, как старому знакомому… боли не было. Был мягкий, ласковый полумрак и едва заметная пелена перед самыми глазами, из-за которой краски и свет вокруг стали приглушеннее. Рэми, наконец-то, смог выйти на улицу.
— Спасибо, — выдохнул он, подходя к перилам небольшого, узкого балкона, овивающего здание замка ажурным кольцом. Перед ним спал в солнечном свете сосновый лес, дрожала внизу осина, укутывала землю темно-зеленым, колючим ковром ежевика. Глаза не болели, и отсутствие боли радовало Рэми, как радует ребенка долгожданное лакомство.