— Да ты горишь, брат. — Рэми дотронулся на щек Рэна.
— Обычная простуда, высплюсь и пройдет.
— Пройдет? — не поверил своим ушам Рэми. — Дериан…
— Не надо… Дериан и так устал…
Рэн закашлялся. Рэми медленно, оберегая спину, выпрямился.
Он был зол:
— Почему ты сидишь на полу под моими дверьми, Рэн?
— Прости… я не думал, что ты меня заметишь… Я хотел быть рядом с тобой.
— А ты вообще умеешь думать, проклятье! Дай руку!
Рэми хотел помочь Рэну встать и вновь забыл о своей спине.
Татуировка напомнила о себе требовательным жжением, и Рэми, скривившись, отступил на шаг от Рэна.
— Прости, наследник, — упал к его ногам друг. — Прости, не хотел причинить тебе боли.
Рэми передернуло от отвращения к смаому себе. До чего надо было довести Рэна, чтобы он начал так унижаться…
— Еще раз так сделаешь, — прошипел Рэми, — и удушу тебя собственными руками, — Рэн удивленно посмотрел на наследника. — Ты был единственным в этой проклятой Виссавии, кто передо мной не унижался. Ты и твой брат. Ну еще моя семья. А теперь ты стоишь на коленях и сапоги мне лижешь. Думаешь, мне это приятно?
Проклятие! Да с чего ты взял, что мне это может быть приятно!
— Рэми… — пошатываясь, Рэн встал на ноги. — Прости!
Рэми, уже не обращая внимания на горевшую спину, отвесил Рэну пощечину:
— Приди в себя! — закричал он. — Или действительно убирайся!
Я говорил, мне не нужны рабы! Мне нужны друзья!
— Я… — Рэн закашлялся, опираясь в бессилии о стену. Рэми сжал зубы, он хотел было помочь, но Рэн отстранился, выдавливая через кашель:
— Я не хочу повредить твою спину…
— Нашел, когда обо мне заботиться, — отрезал Рэми, требовательно подставляя хранителю смерти плечо.
— Спасибо, Рэми… но друзья не принимают таких жертв. Ты ведь мне друг… правда?
Рэн вновь закашлялся, а Рэми ничего не ответил и, позвав хариба, приказал ему помочь Рэну перебраться в свои покои.
Вместе с Эллисом в спальню Рэми влетел довольный, пышущий здоровьем метеор. Рык потерся о ноги Рэми и легким подозрением посмотрел на хариба, укладывавшего на кровать хозяина Рэна. Сам наследник опустился на скамью у окна, вытянув ноги. Кресло или что-либо с удобной спинкой было теперь не для него.
— Подойди ко мне, Дериан, — позвал Рэми и толкнул ногой к целителю пуфик. Дериан невозмутимо уселся напротив наследника, и Рэми незамедлительно протянул руку, касаясь подбородка Дериана и заставив целителя посмотреть ему в глаза. Эти виссавийцы слишком часто уходили от ответа, а теперь Рэми хотел добиться правды.
— Ты и в самом деле устал, — сказал он, заглянув в синие глаза целителя. — Поэтому не исцелил брата?
— Да, — прошептал Дериан.
— А почему другие не исцелили?
Дериан попытался отвести взгляд.
— Ты ведь не собираешься отказаться отвечать, — угрожающе сказал Рэми. — Один раз Рэну я простил, другого не будет… ты же понимаешь… Если хочешь быть со мной рядом, не ври мне. И не скрывай ничего, что я должен знать… а ведь я должен знать, да?
Дериан едва видно кивнул.
— Тогда говори…
— Мы сейчас не можем тратить силы понапрасну, — признался Дериан. — Целителей мало… мы все работаем вне Виссавии… на грани износа…
— И приносите богине силу, не так ли?
— Да, наследник. Молитвы и благодарность исцеленных, лампады, горящие в ее храмах день и ночью, молитвы, возносимые к ее стопам… это все делает ее сильнее… В последнее время она вновь очень слаба… А целителей в клане слишком мало.
— Глупость какая, — ответил Рэми, отпуская целителя. — Если будете меньше так неразумно тратить ее силу, она станет гораздо сильнее. Например, — Рэми поднялся со скамьи, взял со стола красное, сочное яблоко и отрезал от него истекающий соком ломтик.
— Попробуй, — обратился он к Рэну.
Хранитель смерти посмотрел на Рэми чуть ни с ужасом.
— Ну же? — шипяще повторил наследник. — Я вскоре возвращаюсь в Кассию. И ты хочешь пойти за мной, не так ли? И там не будет эльзира… Потому открой рот и прожуй…
Рэн повиновался. Сначала недоверчиво, потом все смелее он начал жевать яблоко.
— Умница… — Рэми положил ему руку на шею. — А теперь закрой глаза и не шевелись… дружок. Если на тебя не хочет тратить силы Виссавия, я на тебя потрачу силы Кассии… а там ее, как ни странно, много.
Этой ночью Рэми почти не спал. Он лежал на животе, оберегая спину, и смотрел, как бьет во сне лапами по воздуху спящий у кровати барс. Охотится… Рэми ласково провел пальцами по белоснежной шерсти. Знал бы Рэн, лежавший на другой половине широкой кровати, что такое настоящая охота, когда зубы впиваются в еще трепещущее тело, когда рот наполняется кровью, а уши — сладостным, предсмертным хрипом жертвы. Рэми оборотень… и его душа оборотня любила охоту, любила мясо… то, что всегда ненавидели виссавийцы.