Виссавия так же сложна, упряма и непонятна, как и этот мальчишка целитель судеб, от которого толку, помимо его крови, никакого, зато проблем — выше крыши. Но в последнее время Рэми успокоился и стал понятнее. Да и Рина исполнила свое обещание. Более телохранитель не хирел, по словам осторожно опрашиваемого хариба, спал спокойно, ел и пил только эту виссавийскую кислятину — эльзир… и за несколько дней заметно округлился. Стал похожим на того упрямого мальчишку, что до привязки не боялся грубить принцу-оборотню.
Рэми послушно ходил на дежурства, со своим нытьем к принцу более не лез, сидел тихо, а в свободное от дежурств время исчезал в лесах Виссавии.
Эти странные леса Виссавии… Телохранители наследного принца, как ни странно, были единственными, кому позволяли виссавийцы выходить из замка. Пару раз гордые арханы пытались пожаловаться Миру на «золотую клетку», но принц лишь раздраженно отмахивался. И правильно: безопасные на вид леса Виссавии, таковыми, по словам Тисмена, вовсе не являлись, и водились в них зверюшки, от которых зеленый телохранитель был в восторге, а остальные — в ужасе.
Пару существ Тисмен даже притащил в свои покои. Наученный горьким опытом, Кадм даже не пытался подойти в выглядевшему невинно бутону в детский кулак, что покачивался на толстом, мясистом стебле. И не зря: прошмыгнула рядом с бутоном мышь и стебель внезапно выпрямился. Мелькнули среди нежных лепестков острые зубки. Мышь пискнула, исчезнув в бутоне и недавно белоснежный цветок вдруг стал кроваво-красным.
Краска медленно бледнела, сменяясь на нежно-розовую и цветок вдруг раскрылся, показав алую, невинную сердцевину. Кадм выдавил:
— А такие же и побольше там водятся?
— Водятся, — бесцветно подтвердил Тисмен.
— Насколько большие?
— Один из них на моих глазах съел кабана.
— Но ты его сюда не притащил, не так ли?
— Я еще с ума не сошел…
— А мне кажется, уже сошел, — сказал Кадм и вышел, благодаря богов, что принц не изъявляет желания выйти из замка.
Когда солнце вечером того же дня клонилось к закату, над Виссавией пошел дождь. Кадм стоял у распахнутого окна и смотрел, как на глазах темнеет зелень столь невинного на вид леса, как вздымается рябью поверхность пруда и ласково причесывает ветер пряди растущей у стены замка ивы.
— Войди, — отозвался он на стук и даже не обернулся. В такое время в его покои мог прийти только хариб.
— Добрый день, телохранитель.
— И вам добрый день, Арам, — ответил Кадм, повернувшись к гостю. — Чем обязан столь позднему визиту?
— Сказали мне, что вас слегка поразил новый любимец вашего друга.
— Не знал я, что вы за мной следите…
— Вы наш гость… И хочу вас сказать большее — принц наш гость. Вы можете не опасаться за жизнь Мираниса, сама богиня приказала жителям Виссавии не трогать наследника.
— За что такая честь?
— Это вы мне скажите.
«Сохраняя жизнь Миранису вы сохраняете жизнь Рэми, — подумал Кадм. — То, что мы гости, тебя, дружок, волнует мало…»
— Но распоряжение не касается свиты?
— Не совсем. Видя желание гостей посмотреть наш клан, мы очистили лес вокруг замка от опасных для вас существ. Теперь вы можете покинуть стены моего дома, хотя и Рэми, и Тисмен делают это и без нашего позволения.
— Тисмен — зеленый телохранитель, он не может бесконечно торчать в четырех стенах, Рэми же…
— …телохранители принца вольны делать все, что им будет угодно. Распоряжение богини.
«Скажите, почему?» — мучились вопросом глаза Арама. Но на этот раз вслух хозяин не спросил. А Кадм, отвечать и не спешил… ему даже нравилось смятение гордого виссавийца, нравилось то и дело мелькающая в его глазах беспомощность.
Да… прибывшие в замок гости — загадка для хозяев. Но Кадм знал твердо, Виссавия никогда не допустит, чтобы ее мудрые целители догадались. И правильно…
Мир развалился в кресле и вытянул ноги, положив их на пуфик.
Раскрыв на коленях заложенную листом бумаги тяжелую книгу, он перевел взгляд на Рэми.
— Мне надоела твоя кислая рожа, — Мир перевернул страницу, скользнув взглядом по аккуратно выведенным переписчиком строкам.
— Иди, друг, спать.
— Я не могу тебя оставить одного…
— Я не ребенок, Рэми. Как-нибудь до утра доживу. Тем более в Виссавии. Тем более под защитой хранительницы.