Я усмехнулся, оставаясь спокойным, на фоне происходящего хаоса.
— Безумец? — спросил я, с легкой иронией в голосе. — Нет, Барон. Я просто знал, что с тобой нужно играть по твоим же правилам.
Медведь, утробно рыча, медленно приблизился к Барону, который продолжал отступать, пока не уперся спиной в холодную, каменную стену. Его лицо исказилось от ужаса, и теперь, в этот момент, он понимал, что проиграл свою игру. Страх, который он так часто внушал другим, теперь отразился в его собственных глазах.
— Ну что, Барон, — сказал я, заставив медведя остановиться в нескольких шагах от него. — Я еще раз задам тебе вопрос: готов ли ты обсудить наше дальнейшее сотрудничество?
Барон, дрожащими руками поправив свои очки, попытался сохранить остатки своего достоинства. Он осознал, что оказался в безвыходном положении, и его голос, хотя и с трудом, обрел уверенность.
— Конечно, Александр, теперь я вижу всю серьезность твоих намерений. Не мог бы ты убрать своего питомца? — произнес он, стараясь звучать как можно спокойнее, но в глазах его по-прежнему плескался страх.
Я не собирался убивать Барона Селиванова. Наоборот, он был мне нужен живым, как осведомитель. С его помощью я смогу добраться до Ростислава.
Я коротко кивнул медведю, и тот отступил на несколько шагов, но продолжал пристально смотреть на Барона, словно ожидая следующего приказа. Барон вытер пот со лба и выдавил нервную улыбку, пытаясь скрыть остатки страха.
Глава 17
— Спасибо, Александр, — начал он, немного дрожащим голосом. — Я всегда был открыт к разумным предложениям. Давай обсудим, как мы можем быть полезны друг другу.
— Полезны? — я приподнял бровь, слегка насмешливо. — Ты знаешь, Барон, меня не интересуют мелочи. Я пришел за чем-то гораздо более значимым.
Барон сглотнул, осознавая, что его положение хуже, чем он предполагал.
— И что же ты хочешь? — осторожно спросил он, прощупывая рамки дозволенного.
— Ростислав, — ответил я, пристально глядя ему в глаза. — Ты приведешь меня к нему.
Я не просил, я не требовал, я утверждал. Это был мой ультиматум.
На лице Барона промелькнуло замешательство, но он быстро взял себя в руки.
— Ростислав... — задумался он, пытаясь сообразить, как выкрутиться из ситуации. — Это будет непросто. Он человек осторожный, скрытный.
— Не сомневаюсь, что так и есть, — усмехнулся я. — Но у тебя, Барон, есть доступ к таким людям, тем более вы друзья, ты сам говорил. И я уверен, ты сможешь найти способ связаться с ним, если захочешь.
— Если я помогу тебе, — осторожно начал он, пытаясь нащупать хотя бы какую-то выгоду для себя, — что я получу взамен?
Я ухмыльнулся.
— Жизнь, Барон. Только жизнь. Не думаю, что это мелочь в твоем положении.
Барон замер на секунду, осмысливая мои слова. Затем он глубоко вздохнул, как человек, принимающий неизбежное решение.
— Хорошо, — произнес он сдавленным голосом. — Я сделаю все, что в моих силах. Но мне нужно время.
— У тебя есть три дня, чтобы дать мне зацепку — ответил я холодно. — После этого я начну искать тебя сам. И поверь, Барон, это будет гораздо менее приятно, чем сегодняшняя встреча.
Барон сглотнул и кивнул, прекрасно понимая, что лучше сдержать обещание.
— Хорошо, три дня, — подтвердил он, отступая еще на шаг. — Я не подведу.
— Я на это рассчитываю, — ответил я, поворачиваясь к выходу. — И помни, Барон: я всегда найду тебя, если что-то пойдет не так. Ах точно, и давай без фокусов, организуй мне свободный выход из особняка, ну чтобы больше никто не пострадал. — Сказал я и для убедительности кивнул медведю и вышел из зала.
Медведь подошел к Барону и всем своим весом наступил своей лапой на ногу Селиванова, сломав ему ступню, чтобы у того не возникло мыслей сбежать, ну и ограничить его мобильность в целом.
Барон в ужасе взвыл, когда медведь с глухим стуком наступил на его ногу. Он упал на колени, стараясь сдержать крик, и зажал руками раненую ступню. Псих так и остался скулить, сидя в углу.
Выйдя с территории особняка, я подошел к охране, стоящей у ворот, и, тихо, но строго предупредил: — Барон должен иметь возможность сосредоточиться и обдумать важное дело. Не беспокойте его какое-то время. Убедитесь, что ни один посторонний не будет мешать ему.
Охранники переглянулись между собой и кивнули на мою просьбу.
На улице уже начиналось утро первые лучи солнца постепенно разгоняли ночную тьму, и утренний воздух был свежим и бодрящим.