Наиме не смотрела на Кадира, когда брала конверты с подноса.
— Я думаю, вы будете очень довольны, — сказал Кадир, чопорная радость в его тоне была более раздражающей и оскорбительной, чем что-либо ещё, что он мог бы сделать.
— А вы?
Наиме вздохнула, открыв первый конверт щелчком большого пальца. Джемиль Кадир. Его имя было написано безупречным каллиграфическим почерком. Самира могла увидеть имя с того места, где стояла, и Наиме усомнилась, что ей почудился тихий, сдержанный выдох её подруги. Её сердце сжалось, но она не посмотрела на Самиру, чтобы предложить утешение или молчаливое обещание. Она не могла ничего обещать или указать Кадиру на слабости каждого из них.
Под именем Джемиля был перечислен подробный список подарков невесте, которые он должен был предоставить. Наиме просмотрела список только для вида. Ей было всё равно, что может предложить любой из них. Её не заботило ни их богатство, ни доказательства их благородства.
Никто из них не мог дать ей то, в чём она нуждалась, дать способ защитить свой народ от вымирания от рук Республики.
Она засунула лист обратно в конверт и вернула его на поднос.
Следующим именем был сын Явуза-паши, Визиря северной провинции, секретаря её отца и самого уважаемого и богатого министра, после Кадира. Явуз поддерживал Великого Визиря во многих вещах, но он также был твёрдым человеком логики и мышления, и если все её планы будут разрушены, он стал бы хорошим выбором в качестве союзника. Его сын — совсем другое дело. Если Джемиль Кадир был умён, но бесполезен, горький пьяница, то Садик Явуз был тщеславен и глуп. Наиме бросила беглый взгляд на его предложение, затем положила конверт рядом с предложением Джемиля.
— Эти выкупы за невесту слишком щедры, — сухо прокомментировала она. — Я польщена щедростью приближённых моего отца.
Слова были праздными, но у неё во рту они ощущались как пепел. Она прочитала следующие два письма и нисколько не удивилась ни тому, ни другому. Все сыновья самых богатых и влиятельных Визирей в Совете, все мужчины, которые не предлагали ей ничего, кроме бесполезных вещей и земли, в качестве принуждения, чтобы вытеснить её с законного места правителя Тхамара.
— Они недостаточно щедры, Принцесса-султан Эфендим, — сказал Кадир со всей страстью, доступной огненному магу его способностей. — Вы жемчужина во дворце вашего отца, и нет на свете человека, который не отдал бы всё, что у него есть, чтобы вы были рядом с ним.
Наиме подняла на него глаза и приподняла бровь, возвращая остальные конверты Самире. Маги Пятого Дома были лучшими лжецами на Колесе. В целом, маги воды, такие как Ихсан, были почти невосприимчивы ко лжи. Но Наиме не нужно было быть магом Второго Дома, как её двоюродному брату, чтобы почувствовать ложь Кадира, которая была как масло, вылитое на её кожу.
— Я поговорю с отцом, и вы будете уведомлены.
Ей придётся потянуть время. Она должна была верить, что Саркум захочет союза и пошлёт делегата.
— Я уже поговорил с вашим отцом, Султан Эфендим. Мы договорились, что окончание этого небольшого оборота станет благоприятным днём для такого радостного решения.
Конечно же, он сначала обратился к её отцу, коварный ублюдок. До окончания оборота оставалось всего три дня. Наиме подавила свою панику улыбкой и смехом.
— Невозможно ожидать, что я смогу подготовиться к такому всего за три дня.
Гонец смог бы доставить ещё одно послание в Саркум всего за три дня, если зимний перевал будет благосклонен. Если делегат немедленно выедет из Саркума, получив письмо, в котором предлагалось поспешить, то поездка может занять у него в два раза больше времени, если они будут передвигаться медленнее. И это займёт, как минимум полтора небольших оборота. Если она будет тянуть слишком долго, Кадир убедит Совет, что она бросает им вызов, и потребует немедленного решения.
Она сложила руки перед собой и вздёрнула подбородок, чтобы казаться почтительной.
— Я хочу отнестись к предложениям с уважением, которого они заслуживают. День, чтобы рассмотреть каждое в деталях, день, чтобы обсудить их с моим отцом, затем традиционные три дня очищения, медитации и поста.
Это были устаревшие традиции Старого Султаната, которые теперь редко соблюдаются. Но у неё было право просить их соблюдения, а у Кадира не было полномочий отказать ей.
Его маска немного сползла, и он изобразил расчетливую улыбку.
— Я всегда говорил вашему отцу, что настояние вашей матери на том, чтобы вы изучали законы, будет большим благом для того, за кого вы выйдете замуж.