Одним из главных двигателей фаворитизма служит — лесть исконный источник соблазна, действующий не только на слабь но и на крепкие натуры, ибо искусство льстить неистощимо разнообразии и в оттенках своих приемов. Один из самых тонких приемов состоит в искусном внушении начальствующему лицу, всякая творческая мысль от него исходит, что всякое новое изобретение, ему подсказанное, им внушено, что всякий труд подчиненных им одушевляется. Так мало-помалу льстец становится прият заявляет себя способным и производит ощущение человека преданного. А когда стало заметно расположение начальника к такс приятному обращению, ловля его благосклонного и доброго мне входит уже в обычную политику внутренней экономии управления.
Человек с определенным взглядом на жизнь, воспитавший и волю свою на разумном труде, ясно сознающий к чему стремится и чего хочет, по долгу своего знания, свободен в отношениях своих к людям, и в этой свободе отношений почерпает умение судить людях. Встречая на пути своем людей сильных духом и способа он умеет различать их, ибо не смущается нимало мыслью о т что его достоинство в чем-либо потерпит ущерб от достоинства другого человека. Вступая во власть, он не теряет своей свободы.
Но человек, неприготовленный к власти дисциплиною труд воли, чувствует себя несвободным в обращении с людьми. Одно внешнее достоинство власти ослепляет его, но и обессиливает, не соединяется в нем с достоинством духа и разумения, и пот не умеет он ценить и в других духовное достоинство: оно лишь обличает и смущает его. Напротив того, чувствует он себя свободно с людьми невысокого духа и житейских наклонностей, которые льстят ему, применяясь к праву его и наклонностям. Так образуется около начальника сеть ближних людей и фаворитов, из коих способен произвольно, без дальнего рассуждения, выбирать людей для дел своего управления. Сам невоспитанный на труде, он не имеет ясного представления о том, что значит работать и чего стоит работа: ему подносят готовой чужую мысль, которую принимает за собственную, чужое произведение, которое он признает своим и пускает от своего имени.
К этим двигателям фаворитизма присоединяется еще товарищество. Бессознательные близкие отношения, установившиеся в ранней молодости с товарищами учения, юношеских забав и развлечений или боевой жизни, образуют между людьми связь, основанную не столько на взаимном сочувствии духовного свойства, сколько на привычке близкого обхождения. А привычка у иных людей становится главным руководственным началом ежедневного быта и деятельности и в личных и в общественных отношениях. И когда товарищ является искателем мест и назначений, выбор определяется личной благосклонностью или заботой об устройстве человека со скудными или расстроенными средствами, иногда без всякого соображения о том, способен ли человек к тому делу, на которое идет, в состоянии ли он право править многими вверяемыми ему интересами частными и общественными. Еще ближе товарищей к благоволению начальника его родные, иногда многочисленные, ищущие устроить судьбу свою на служебном кормлении и считающие заботу об этом устройстве нравственным долгом властного родственника.
Остается ли при этом и какое место заботе о благе общественном, ради коего власть вверяется начальственному лицу? Остается лишь одно имя общественного блага, лицемерно начертанное на знамени того сана, который начальник носит, той должности, которую он занимает.