Исанбек шагал все дальше и дальше – оглядывая холодным взглядом девушек – красивы, не поспоришь. Но между красивой женщиной и красивой любимой женщиной есть разница… и с каждым годом она ощутимее…
- Мой хан, - продолжил Арслан, - вон та черноволосая дева, в последнем ряду, она была перед златовласой. Имя ее Велимира. Считается красавицей в их городе. И волосы у нее тоже темные.
Исанбек сурово посмотрел на говорившего – тот перегнул палку. Араслан даже побледнел от столь выразительного, раздавливающего взгляда.
- Имя ничего не значит, цвет волос тоже. Я не ищу чью-то копию. Мне нужен мой оригинал,- резко бросил хан, направляясь в противоположную сторону, намереваясь покинуть это место. Догоняя Исанбека, к нему почтительно обратился один из воинов:
- Вы не выбрали никого, мой хан? Можем ли мы теперь, с вашего разрешения, выбрать себе по жене?
Хан окинул воина ледяным взором, тот даже попятился назад.
- Я мог бы наказать тебя за дерзость, - холодно начал он, - но сегодня проявлю милосердие. О моем решении на счет женщин и прочего вы все узнаете позже. Поставьте охрану и накормите пленниц горячим! От мертвых и больных толку мало.
От услышанных слов Беляна вся сжалась. Как суров!
Вскоре на больших казанах варился горячий бульон. Дабы получить его, девушки выстроились друг за другом. Некоторые из них продолжали плакать, другие перешептывались. Как раз подошла очередь Беляны принять еду из рук желтолицей женщины, когда перед девушкой появилась Велимира. Она злобно толкнула сестру и та пролила весь, довольно горячий бульон, на свою одежду. Беляна вскричала от боли и обиды, а Велимира лишь рассмеялась злобным смехом.
- Теперь уж к грязнуле хан точно не приблизится, - пояснила она, изогнув свои черные брови.
Беляна, удивляясь сама себе, крикнула той вслед:
- Когда-нибудь твое зло вернется к тебе.
Собравшаяся было уходить, Велимира развернулась и подошла к сестре, а затем больно вцепилась той в волосы.
- Ну и каким образом мне все это вернется?- рассмеявшись, поинтересовалась она. Тогда, непонятно откуда взяв силы, Беляна оттолкнула Велимиру и та, не ожидая, больно приземлилась на спину. Униженная, она тот час вскочила на ноги, желая поквитаться с девушкой, однако мужской голос остановил ее на полпути к сестре.
- Прекратить!
Говорившим был Исанбек. Все вокруг замерло и стало безмолвным. Как он так быстро и незаметно подошел? И хотя он стоял вдалеке, наверняка увидел многое.
Беляна испуганно обхватила свои плечи руками. Все ее тело сотрясалось от боли и страха. А еще ей было стыдно. Стыдно, что она впервые в жизни постояла за себя, и свидетелем этой сцены стали все, в том числе и тот незнакомец. Но разве теперь это имело значение? Незнакомец оказался врагом. А какое ей должно быть дело, что о ней подумает враг? И все же ей было невыносимо больно стоять сейчас перед ним – со спутанными волосами, в грязной рубахе…
Исанбек шагнул в сторону пленниц и обратился к черноволосой красавице:
- Подойди.
Велимира улыбнулась – красиво и зазывающее. Она, не сдержавшись, обернулась, бросая торжествующий взгляд сестре и всем никчемным женщинам, оставшихся ненужными. Плавно покачивая широкими бедрами, черноволосая девушка подошла к хану. Тот окинул ее ледяным взглядом и Велимира поежилась. Исанбек негромко произнес:
- Вижу, энергии в тебе полно и огня тоже.
Слушая это, девушка охотно закивала головой. Издевательская улыбка коснулась губ Исанбека, затем он продолжил чуть громче:
- Один из наших конюхов очень нуждается и в жене, и в помощнице. Уверен, ты идеально подойдешь для этого. Уведите!
Велимира не успела даже понять, что произошло, как двое мужчин увели ее. Исанбек усмехнулся, наблюдая за этой картиной. Пусть усмирит свою гордыню и черствое сердце. Затем его взгляд скользнул по дрожащей фигурке девушки. Сколько ей? Неужели и, правда, семнадцать?
Беляна испуганно наблюдала, как стремительно сокращается расстояние между ней и предводителем. Он остановился перед ней на расстоянии вытянутой руки.
- Тебе и, правда, семнадцать? – приглушенно спросил мужчина, впиваясь взглядом в красивое, бледное лицо Беляны. Она не умела лгать, поэтому бесхитростно ответила, отрезая этими словами все пути спасения:
- Да, мне семнадцать.
Еле заметная улыбка коснулась резко очерченных губ Исанбека. Внутри, на мгновение, как - то стало сразу тепло. Он наклонился вперед, и девушка ощутила его теплое, щекочущее дыхание на своем лице.
- Придется забрать тебя с собой. Царапаться ты, котенок, не умеешь, все норовят тебя обидеть. К тому же, тебе уже семнадцать, а это значит, - хан многозначительно умолк на мгновение, - этой ночью ты согреешь мою постель.