Арест и гибель академика Н.М.Тулайкова
Методы физической расправы с неугодными разрабатывались быстро. Процессы над различными "уклонистами" от генеральной линии, приведшие к арестам множества безвинных "вредителей", служили примером для нечистоплотных людей и будили их активность.
В 1930-1932 годах была арестована большая группа агрономов (Дояренко, Чаянов, Крутиховский и другие), обвиненных во вредительстве другим злым гением российской агрономической науки и не менее типичным продуктом советской системы, хотя и другого социального корня, - профессором старой выучки -- Василием Робертовичем Вильямсом (о его пагубной для судеб советской науки роли написал Олег Николаевич Писаржевский в книге "Прянишников" /54/).
Вильямсу противостоял Тулайков, чей авторитет в научном мире по вопросам агрономии был неоспорим. Набрав силу, лысенкоисты и "вильямсоиды" почувствовали, что можно разделаться с этим крупнейшим деятелем отечественной науки. Показательно, что сам Лысенко лично сыграл только роль закоперщика обвинений, введя в свою статью, опубликованную 4 апреля 1937 года (55) несколько фраз, в которых известные предложения Тулайкова о мелкой пахоте и в целом о методах земледелия в засушливых районах объявлялись вредительскими. Фамилию Тулайкова Лысенко не назвал, но причастным к агрономии людям было ясно, кого он подразумевал.
Возможность открыто напасть на Тулайкова была предоставлена Всеволоду Николаевичу Столетову. Еще раз проявилась черта лысенковского характера: он старался все грязные делишки обделывать руками людей, зависящих от него, предпочитал, чтобы вещественных следов его собственной заинтересованности оставалось как можно меньше. Лысенковскую партитуру разыгрывали по нотам солисты его ансамбля.
Николай Максимович Тулайков родился в 1875 году. В 1901 г. он окончил Московский сельскохозяйственный институт (сейчас Тимирязевская с.х. академия). В 1910-1926 годах работал директором Безенчукской (ныне Самарской) сельскохозяйственной опытной станции, в 1917 году был заведующим отделом земледелия Ученого комитета Министерства земледелия России, а в 1918 году -- председателем всего Ученого комитета при Наркомате земледелия, в 1920 году стал директором Всесоюзного института зернового хозяйства в Саратове на Волге. С 1928 года он был одним из руководителей Всесоюзной Ассоциации Работников Науки и Техники для Содействия Социалистическому Строительству СССР (сокращенно, ВАРНИТСО3 ), в 1929 году ему была присвоена премия им. Ленина, в 1932 году был избран действительным членом АН СССР. Центральные газеты часто публиковали статьи Тулайкова, обращались к нему с просьбами прокомментировать разные события в научной жизни страны (56). В 1922-1936 годах им были изданы наиболее серьезные в России монографии по земледелию и почвоведению (57). Главной темой его исследований было земледелие в засушливых районах.
Как и академик Прянишников, Тулайков в течение многих лет выступал против основных положений Вильямса о роли структуры почв в плодородии, применении травопольных севооборотов, отмены паров, глубокой пахоты с оборотом пласта. Обещание Вильямса добиться коренного улучшения плодородия за счет высева трав противоречило научным представлениям о накоплении питательных веществ в почвах, о чем постоянно повторял Прянишников. Тулайков оспаривал другие -- агротехнические -- положения Вильямса. На Всесоюзной конференции по борьбе с засухой в октябре 1931 года между Тулайковым и сторонниками Вильямса разгорелись ожесточенные споры. Даже газета вынесла в заголовок слова Тулайкова: "Против игнорирования агротехники, против шаблона в ее применении". Тулайков, в частности, говорил:
"Нам предстоит... замена отвальных орудий дисковыми..." (58). "Вопрос о создании структуры почвы, который особенно подчеркивают представители школы Вильямса, является с нашей точки зрения мало интересным, мало заслуживающим внимания... В структуре я ничего самодовлеющего не вижу, не могу ее фетишизировать и выдвигать на все случаи жизни" (из стенограммы утреннего заседания 27 октября /59/).