Конечно, не все коммунисты придерживались в то время, подобно Хрущёву, страусовой психологии и поведения. Например, Шолохов в 1933 году направил несколько писем Сталину, в которых сообщал о фактах насилий по отношению к крестьянству, о случаях пожирания людьми падали и т. п. «Примеры эти можно бесконечно умножить,— писал Шолохов.— Это — не отдельные случаи перегибов, это — узаконенный в районном масштабе „метод“ проведения хлебозаготовок. Об этих фактах я либо слышал от коммунистов, либо от самих колхозников, которые испытали все эти „методы“ на себе и после приходили ко мне с просьбами „прописать про это в газету“». Шолохов просил Сталина послать в Вешенский район людей, которые «по-настоящему бы расследовали и открыли не только всех тех, кто применял к колхозникам омерзительные „методы“ пыток, избиений и надругательств, но и тех, кто вдохновлял на это».
Сталин ответил Шолохову, что его сообщения «вскрывают болячку нашей партийно-советской работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма». Однако вслед за этим Сталин утверждал, что Шолохов не видит «другую сторону», состоящую в том, что «уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района), проводили „итальянку“ (саботаж!)… по сути дела вели „тихую“ войну с советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов» [797].
Представления об отношениях колхозников и государства как о «войне на измор» были изложены в выступлении Сталина на объединённом заседании Политбюро и Президиума ЦИК 27 ноября 1932 года, где он объяснял трудности в поставке хлеба «проникновением в колхозы и совхозы антисоветских элементов», сознательно организующих саботаж, а также тем, что многие сельские коммунисты «слишком идеализируют колхозы» [798].
Приведя эти слова Сталина в речи на объединённом пленуме ЦК и ЦКК (январь 1933 года), Каганович заявлял, что в деревне занимаются вредительской работой и разлагают колхозы изнутри «во-первых, часть невыселенных кулаков; во-вторых, зажиточные крестьяне, перерастающие в кулачество и тесно смыкающиеся с ним; в-третьих, сбежавшие из ссылки и скрывающиеся у своих родственников, а порою и у „сердобольных“ членов партии, имеющих партийные билеты в кармане, а на деле являющихся предателями интересов трудящихся. И наконец, представители буржуазной — белогвардейской, петлюровской, казачьей, эсеровской и прочей интеллигенции… Кулацкое влияние захватило даже отдельные группы сельских коммунистов, руководителей колхозов и станиц» [799].
Эти утверждения, возлагавшие вину за «саботаж» на уже практически ликвидированных кулаков, маскировали новый всплеск массовых крестьянских восстаний, для подавления которых применялись вооружённые силы вплоть до военной авиации. Как вспоминал хорошо информированный А. Орлов, при этом было много случаев перехода мелких армейских подразделений на сторону восставших крестьян. Отвечавший за проведение карательных операций заместитель председателя ОГПУ Фриновский докладывал на заседании Политбюро, что в реках Северного Кавказа плыли по течению тысячи трупов красноармейцев — так велики были потери воинских подразделений, посланных на подавление восстаний. Десятки тысяч участников этих восстаний были расстреляны, сотни тысяч — отправлены в ссылку и концлагеря [800].
Особенно напряжённое положение сложилось на Украине, где антиколхозные настроения крестьян использовались националистическими, сепаратистскими элементами. Ещё в 1929—30 годах крестьянские восстания нередко проходили под лозунгами «За самостийную Украину» [801]. В начале 30-х годов возникли подпольные националистические организации «Союз освобождения Украины» (СВУ), «Украинский национальный центр» и «Украинская войсковая организация» [802], возглавляемые ярыми антикоммунистами, последышами петлюровцев и предшественниками бандеровцев. В борьбе с этими действительно антисоветскими силами Сталин сфабриковал новую амальгаму — мнимый союз этих организаций с коммунистической и беспартийной интеллигенцией, выступавшей против «русификации» украинской культуры и группировавшейся вокруг старейшего большевика, наркома просвещения УССР Скрыпника.
801
Васильев В. Крестьянские восстания на Украине. 1929—1930 годы // Свободная мысль. 1992. № 9. С. 74—75.